— Жаль.

— Виктор, вы не будете против зайти ко мне после обеда? — раздался спокойный и размеренный голос Дамблдора. — Очень бы мне хотелось обсудить произошедшее.

— Конечно, директор.

В кабинет Дамблдора Виктор отправился сразу, как закончил с едой, желая поскорее закрыть этот этап. Зайдя внутрь, он застал привычного Фоукса на насесте и непривычную тут мадам Помфри на стуле. Следовательно, или он прервал беседу, или директор изначально рассчитывал, что подчиненный рванет к нему.

— Ах, Виктор, — будто бы удивился Дамблдор. — Проходите, присаживайтесь. Мы как раз о вас говорили.

— Надеюсь, только хорошее, — улыбнулся Виктор, занимая место за столом рядом с целительницей. Перед ним сразу же появилась чашка и наполнилась чаем из левитируемого чайничка.

— Самое лучшее, — доверительно улыбнулся директор, хотя блеск в глазах продолжал утверждать обратное. — Но мы бы хотели услышать и вашу версию.

— Все началось с того, что я почувствовал темную магию, исходящую от проф… Квиррела. Тогда я и начал приглядываться к нему внимательнее.

— И ваше предчувствие, как и ваши навыки, вас не подвели, — согласился Дамблдор, кивком показывая продолжать.

— Когда случился инцидент с троллем, я был уверен, что именно он в этом замешан. Случай в матче Гриффиндора против Слизерина только укрепил мою уверенность.

— Но уверенность это еще не есть доказательство, — кивнул директор. — Но вы поняли его цель?

— Все верно, — подтвердил Виктор. — И я начал плотнее присматривать за Гарри Поттером. Вот только в тот вечер все сложилось неудачно, и о том, что он отправился прямо в пасть к врагу, я узнал слишком поздно.

— Однако вы все равно успели, — одобрительно заметил Дамблдор. — Кстати, не подскажете, что это за способ перемещения, о котором теперь столько разговоров? Это ведь вы в виде молнии пронеслись по всему замку меньше чем за минуту?

— Это трансфигурация, совмещенная с аппарацией, — почти честно ответил Виктор, не упомянув одну маленькую деталь. — Как я видел за обедом, с Гарри все в порядке?

— Да, благодаря вам он выжил и чувствует себя хорошо, — довольно улыбнулся директор. — Кстати, мальчик очень переживал за вас. Он винил себя в вашей смерти. Не могли бы вы поговорить с ним об этом? Успокоить его?

«Похоже, я был прав, — Виктор мысленно одобрил свои размышления, — он пытается свести меня с пацаном, сделать образцом для него. Решил, что раз сменились расклады, растить его сильным?»

— Конечно, я и так собирался это сделать, — согласился Виктор, про себя думая, что вина Поттера только в том, что он еще ребенок.

— Благодарю, — Дамблдор слегка склонил голову. — Тогда вернемся к основной теме: как я понял, у вас появилась новая теория об обстоятельствах вашей смерти.

— Это только догадка, — напомнил Виктор. — Возможно, это какая-то ошибка амулета. Других подозреваемых у меня просто нет.

— Но я продолжаю настаивать на своем диагнозе: профессор Вега был мертв, — твердо заявила мадам Помфри. — И я даже не слышала, чтобы люди воскресали после полутора суток подтвержденной смерти.

— Полутора суток?

— Да, Виктор, вы чуть было не опоздали на Рождество, — с намеком на веселье сообщил ему директор.

— Тогда я рад, что вовремя воскрес, — улыбнулся Виктор. — Осталось только понять, как это произошло. У меня даже предположений никаких нет, — признался он.

Дамблдор посмотрел на мадам Помфри, но та лишь поджала губы и отрицательно покачала головой.

— Тогда нам остается только считать это рождественским чудом! — объявил директор, подозрительные огоньки в глазах которого поутихли.

«Кажется, он все же как-то меня проверил, причем я этого даже не заметил, — подумал Виктор, раздражаясь на свою невнимательность. И тут его осенило: — Фоукс! Быть может, проверка была в реакции феникса на мое присутствие?»

Цирилла.

Девочке очень не хотелось отпускать руку Виктора, она будто боялась, что с ним что-то еще может случиться, когда ее нет рядом. Правда, она тут же попыталась приободрить себя мыслью: «Если что и произойдет, то он просто опять воскреснет».

От этой мысли ей и вправду стало лучше, так что за стол она садилась уже в приподнятом настроении. А уж общего внимания она совсем не боялась. Вернее, не боялась она привычного внимания. То внимание, которое ей оказывали последние два дня, слегка раздражало Цири.

Все вокруг будто смирились со смертью Виктора. Да, им было плохо, они грустили. Гермиона вообще все глаза проплакала. Но ее раздражало, что они решили, будто все кончено! Конечно, Цири и сама до чертиков боялась, что это может быть конец, но всеобщее сочувствие лишь увеличивало этот страх, а не облегчало.

«Виктор не из тех, кто так просто сдаётся! — твёрдо решила для себя Цири. И эта мысль окончательно подняла ей настроение».

— Гермиона, привет! — радостно