— Я писарем был, — Гимер пожал плечами. — Умею писать и считать. Имею большой опыт бумажной работы. Знаю шесть языков. У меня отличный почерк. Но, конечно, готов к любой другой работе, если она не связана с владением оружием и не слишком тяжела физически.

— Я, наоборот, отлично владею клинком, — усмехнулся Рон. — Я был наёмником. Мало кто может справиться со мной в бою.

Я посмотрела на Шери.

— Я с детских лет в лавке родителям помогала, — девушка улыбнулась. — Обучена грамоте и торговле. Конечно, умею готовить, шить, стирать, убираться по дому и ухаживать за детьми. Всё что угодно, что должна уметь девушка. Мне всем этим приходилось заниматься с раннего детства. Могу быть вам прислугой.

— У меня с грамотой не всё хорошо, — вздохнула Фина. — Да и торговлей заниматься мне не приходилось. Но всю жизнь, будучи рабыней, выполняю работу служанки. Опыт очень большой.

— Понятно, — я кивнула. — Хорошо. Я пока не готова дать какой-либо ответ. Мне нужно подумать.

— Конечно, — Гимер кивнул. — Налить вам ещё вина?

— Давай.

Мы ещё немного посидели у костра, разговаривая на различные малозначительные темы, пока не допили бутылку. Вино оказалось не только неважным на вкус, но ещё и очень слабым по крепости. Я почти нисколько не захмелела. Наконец, мы начали собираться в дорогу. Люди разложили вещи по мешкам. Я затушила магией костёр.

— Что думаешь об их предложении? — тихо спросила Мика, когда мы вышли на дорогу и чуть отстали от остальной группы.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Моё собственное положение слишком шаткое. Я хотела бы им помочь. Но мне самой сейчас нужна помощь и будет очень сложно заботиться о ком-то ещё. Они мне доверятся, а я их подведу.

— Тебе не нужно о них заботиться, — Мика усмехнулась. — Очнись! Ты чего такая сердобольная? Это же люди! Я очень хорошо их знаю. Сейчас они себя так ведут, потому что это кажется им выгодным. Сложись ситуация по-другому и они бы тебя на костре сожгли без малейших угрызений совести. Или палками бы забили. Неужели ты этого не понимаешь? Не дай им себя использовать.

«Всё я понимаю», — я вздохнула про себя. — «Но и их я понимаю тоже. Все мы не святые и используем других людей, так или иначе. Это нормально, пока мы уважаем интересы друг друга. Сейчас они ко мне вполне лояльны и не испытывают враждебности. А я хотела бы им помочь. Мне их жалко. Я их спасла и сейчас невольно чувствую ответственность за их судьбы», — я усмехнулась. — «Как говорил Сент-Экзюпери: „Мы в ответе за тех, кого приручили“».

— Они почувствовали твою доброту и решили, что ты можешь быть им полезна, — продолжала говорить Мика шёпотом. — Ты не продала их в рабство и выпустила из клетки, даже после того, как они бросили тебя один на один с медведем. Ты всё равно сняла с них ошейники, словно ничего не произошло. Сейчас эти люди видят в тебе шанс хорошо устроить свои судьбы под крылом могущественной, но доброй и наивной госпожи, которая будет о них заботиться, кормить и оберегать от всевозможных бед.

«А разве у тебя не такие же мотивы?» — я грустно улыбнулась.

— Хорошо. Что ты хочешь предложить? — спросила я вслух.

— Отпусти их. Пускай они идут своей дорогой, а мы пойдём своей. Сейчас они для нас просто обуза. У них есть деньги и своя доля вещей, захваченных у работорговцев. Если они не полные дураки, как-нибудь смогут устроить свою жизнь и без твоего участия.

— Ты хочешь пойти со мной? — я опять улыбнулась. — Я собираюсь добраться до башни в лесу иллюзий. Тебе не страшно?

— Да, — Мика кивнула. — Страшно, конечно. Но я понимаю твои мотивы, и знаю, зачем тебе это нужно. Что ж поделаешь? Раз другого выхода нет, будем искать башню вместе. Надеюсь, нам повезет, и нас там не съедят.

— Господи! Да зачем тебе это? Я не понимаю.

— Что тут понимать? Всё просто. Я хочу быть с тобой до тех пор, пока ты сама от меня не избавишься, — Мика вздохнула. — Ты для меня словно свет. Рядом с тобой я впервые почувствовала себя счастливой. Я хочу держаться за это до последнего. Меня всегда унижали. Никто, никогда не заботился обо мне. Все воспринимали меня, как скот. А ты была добра со мной, держалась на равных и рискнула собственной жизнью, чтобы меня спасти. А сейчас мы разговариваем, словно давние подруги. Эльфийка! Это что-то невероятное. Я такого никогда не забуду. И мне не важно, ведьма ты или кто. Даже если мне суждено умереть вместе с тобой. Ну что ж поделаешь? Наверное, такова судьба.

— Я не эльфийка. Я говорила уже.

— Да какая разница, — кошка рассмеялась. — Речь совсем не о том. Главное, мне хорошо с тобой. Так тепло и радостно. Мне сложно это объяснить. Но я уверена, что мне очень повезло тебя встретить. А я, в свою очередь, обещаю тебя не разочаровать.

— Понятно.

Я покрутила головой и, используя «сканирование», нашла в кустах бревно подходящего размера. Метров шесть длиной и диаметром в полметра. Кора поросла мхом. Но дерево ещё не сгнило и достаточно прочное внутри.

«Отлично. Хватит ходить пешком. Иначе свои туфли изношу полностью».

Я подняла бревно магией и заставила его подлететь к нам, очень низко, почти касаясь травы.

— Садись, — сказала я Мике, кивнув на бревно. — Поедем на нём, словно ведьмы на метле.

Кошка немного растерялась, но села, движимая моим примером, мне за спину. Я помнила, что мы девочки и не можем сидеть с раздвинутыми ногами. Поэтому на бревно пришлось садиться боком и в пол-оборота. Потом я догнала и посадила на бревно людей. Они сначала сомневались, но им пришлось подчиниться, когда я пригрозила, что оставлю в лесу всех, кто