«Бас» развел руками.

— Ну я так я… Строю я, значит, всех этих бойцов, кто расслабился при старой власти, и говорю, что сейчас мы будем учиться тщательно прочесывать местность!

— Сталинские репрессии, значит? — я пошутил и заулыбался, представив, как он наводит порядок в подразделении.

— Выхожу наверх и говорю: «Я вас щас всех причешу тут, чтобы булки свои не расслабляли! Взяли кошки, веревки, РГДешки, чтобы растяжки снимать!» — стал он изображать фельдфебеля. — Кошки, кстати, я у хохлов нашел такие профессиональные, альпинистские. Они же горно-штурмовая бригада. Где они тут горы увидели? В общем, построил их цепью в полной сбруе в той лесополосе, где меня тогда броневик гонял.

И мы пошли как неводом все загребать, что попадется.

— Как улов?

— Да там всего навалом!

Серега указал рукой на кучу найденного барахла, свале-ного в углу.

— Автоматов куча, три гранатомета, украинских «двухсотых» с телефонами и документами и нашего пацана вон фрагментированного.

«Бас» сморщился, как от съеденного лимона.

— Головы нет. Жетон у него внутрь как-то залетел через оторванную шею. Хорошо, что куртка была подписана и печатка на пальце. Я вспомнил, спрашивал у него:

«Не мешает?». Вот по ней и опознал.

— Ясно… — сказал я дежурную фразу, которую я использовал, когда сказать было нечего.

Говорить банальности не хотелось, а говорить искренне то, что я чувствовал, я не хотел.

«Один пропавший без вести нашелся, значит… Нужно записать позже», — подумал я.

Красавчик

— Привет, красавчик! — поприветствовал меня «Горбунок», когда увидел, как я вытираю свои ботинки влажной салфеткой.

— Командир должен быть примером для бойцов. Даже если он командир боевых бомжей, — парировал я его подкол.

Как для «Баса» было важно быть чисто выбритым, так для меня было важно выглядеть опрятным, насколько это было возможным на передовой. У меня всегда был в запасе комплект выстиранного, нового мультикама. «УкрТаковский» бронежилет, кевларовая удобная разгрузка и кевларовый напашник с кармашком на молнии, где я хранил командирские записи. Мне нравилось, как я выгляжу и это было предметом военной гордости. Все, что было на мне, было досконально подогнано, удобно и красиво.

Последний объект, который нам предстояло штурмануть перед входом в частный сектор, был автомобильной базой, которая была на двести пятьдесят метров северо-западнее солевой базы. Это было пространство размером сто пятьдесят на сто пятьдесят метров с единственным бетонным гаражом. Именно там мы подкараулили ротацию, накрыв ее минометами. По нашим разведданным, обороняло ее восемь человек. Прямо от нее, строго на север, до первой улицы частного сектора Бахмута шла отличная асфальтная дорога, возле которой росла небольшая лесополоса.

Мы уже плотно стали работать вдвоем с Володей и вместе планировать операции. Мы сформировали три группы по пять человек по нашей стандартной схеме штурма: первая группа втягивается, вторая на подхвате и для пополнения первой, а третья группа для эвакуации. Схема с «пятерками» работала как часы. Такая тактика выработалась в процессе штурмов естественным путем еще со времен нашего обучения. В пятерке, которая заходит на позицию, одна пара работает, а трое остальных держат сектора и ведут непрерывный огонь на подавление. Как только один боец выбывает, в первую пару подтягивается следующий боец, и таким образом получается конвейер, который не дает остановиться. Все бойцы обучались одной тактике и благодаря этому вливались в новый коллектив молниеносно.

Мы с «Горбунком» знали, что там не сильно много ВСУшников, но на всякий случай Володя предложил перед заходом обстрелять автобазу из РПГ термобарами и немного их поджечь. «Пегас» поднял птичку и корректировал обстрел позиции. Дальность была большая, и Володе приходилось первые выстрелы делать практически наугад. После четвертого попадания термобарическим зарядом, каждый из которых вспыхивал водородной бомбой, из здания выбежало семь человек и побежало в сторону города.

— Давайте АГС! Мы можем их всех накрыть одним залпом! — кричал «Пегас» по рации.

— Есть только «Сапог», — кричал в ответ Володя. — Готовим выстрел!

Видимо, кто-то из украинцев был еще нужен на этом свете и поэтому заряд от «Сапога» опоздал буквально на две секунды и взорвался сзади последнего отступающего солдата. Его смело взрывной волной, но он тут же вскочил и побежал догонять остальных. Мы думали, что позицию покинули все ВСУшники, но неожиданно оттуда прилетел заряд РПГ и взорвался в тридцати метрах перед нашей позицией. «Горбунок» вступил в дуэль с украинским РПГшником и стал накидывать в его сторону термобар за термобаром. После пятого выстрела наши группы быстро выдвинулись в сторону базы, удачно прячась за елями. Быстро преодолев открытое пространство, они запрыгнули на ее территорию и заняли гаражи. РПГшник и его второй номер быстро ретировались при их приближении. Мы заняли последнюю позицию перед штурмом самого города.

Командовал этой группой «Лэнд» — взрослый и упрямый боец лет сорока пяти. Все приказы он воспринимал со скрытым сопротивлением, которое отражалось на его небритом худощавом лице. Когда он получал приказ, его лицо корчилось в гримасе, как будто у него приступ болезненных колик, или обострение язвы. При всей своей нелюбви к подчинению приказам, он был дерзким и смелым.

— «Лэнд», закрепляйтесь там. Распредели бойцов по секторам и укройтесь надежно, чтобы вас снайпера не поснимали.

— Знаю, командир. Мы тут все зачистили. Никого нет. Периметр держим.

— Что там на этой базе нашли?

— Пулемет Дегтярева, БК и ларек «Союзпечать» стоит, как в детстве был в СССР. Я мимо такого в первый класс ходил. Удивительно, как он тут уцелел?

— Не все, видимо, декоммунизировали, — пошутил я. — Давай. Доклад о погоде каждые полчаса.

— Знаю.

Командир среднего звена

«Горбунок» со своими «тяжами» и десантниками, с их ПТУРом, за ночь провел колоссальную работу и подтянул на передок все, что было в нашем распоряжении для того, чтобы отрабатывать по частнику и готовиться к штурму. Его команда была слаженной, и мужики выполнили все поставленные задачи на отлично с плюсом. Весь следующий день, они обрабатывали первые дома частного сектора в Большом Троицком переулке, сверху визуально похожего на валенок, и его продолжение, которое пересекало улицу Независимости и уходило на восток. РПГ туда не добивало, поэтому он и «Выдра» стреляли с ПТУРа, выбегая на «открытку».

— Зачем ты так рискуешь? — задал я ему вопрос, когда он вечером вернулся на «Аид-2».

— Ну а кто это будет делать? — удивился он. — Пацанов жалко просто подставлять. Да и кто из них лучше, чем я, может отработать?

— Запретить я тебе, конечно, этого не