— Можешь мне объяснить на пальцах, почему тут их дронов так много, и как они глушат наши птицы, и что со связью? — допытывался я.

— А тебе зачем это? — искренне удивился он.

— Любознательность природная. Да и тут мелочей не бывает. Знание — сила! И расколоть орех поможет киножурнал «Хочу все знать»! — вспомнил я девиз познавательной передачи из детства.

— Ну смотри, по поводу их РЭБа… Если отвечать на вопрос, как они глушат «Мавики». Так же, как и мы. Две целых четыре десятых и пять целых и восемь десятых диапазоны. Нормально они его душат, — стал мне объяснять «Манфред», как понимающему.

Что значат эти цифры я не знал, но сделал вид, что знаю и понимающе кивал ему головой.

— Если радиостанции, то их никак не заглушить. Тут чисто технический вопрос. Вот в первом отряде, например, КШМки всегда стояли рядом со штурмовиками, и проблем не было. А вот у вас и в тройке КШМка стоит в жопе мира, и она просто не добивает, и как в царской России вы на перекладных играете в «передаста». Особенно это будет чувствоваться, когда вы войдете в городскую застройку.

— То есть в городе все со связью будет еще хуже?

— Тут вот в чем дело… Законы физики не обманешь.

И эта вот заявленная мощность, — он показал мне пальцем на цифры, — пять километров. Это все максимально в идеальных условиях. А когда ты в поле или, скажем, в городе, где куча помех, тут уж извини… Может, километр возьмет, может, два. Тут больше вопрос к организации связи. Хохлы все на сотовом диапазоне. У нас же четырехсотка. Мы с ними вообще в разных диапазонах.

— Как в реальности. Мы с Украиной просто на разных диапазонах. Нам друг друга не услышать.

— Да. Но прослушать мы их можем. Как и они нас.

Он на секунду задумался, подбирая для меня слова как для аборигена, который ничего не понимает в этом вопросе.

— Смотри, по поводу перехвата радиосвязи противника. Радиосвязь делится на открытую и условно закрытую.

Я кивнул в знак понимания.

— Открытая — понятно, ее слушать можно легко. А вот условно закрытая — это связь, которая зашифрована, но ее можно взломать. Например, «Кенвуда» и «Хитары», даже со стандартом симметричного шифрования AOS 256, ломаются за двадцать минут. Самая проблемная в плане взлома и подбора пароля — это «Моторола». Потому что там все передается цифровым пакетом, а не шифруется с AOS — Advanced Incription System. Есть такой комплекс — «Пегас»: он перехватывает пакет, а «Колун» раскалывает пароль.

Все расшифровывается быстро. А «Моторолу» ломает в половине случаев, если пароль был набран генератором. Время взлома там, грубо говоря, от двух часов до трех суток. И только в пятнадцати процентах случаев ломает, если пароль был набран от руки.

Он посмотрел на выражение моего лица, пытаясь, видимо, понять мою способность взломать сложные вещи, о которых он мне рассказывал.

— Ок… Более-менее понятно. А РЭБ?

— Ну маленький РЭБ собрать можно на коленке. Сигналы для птиц находятся в диапазоне два и четыре, и пять, и восемь, как я уже говорил. Это стандартный диапазон того же вайфая. Заглушить это, в общем-то, говно вопрос, и это никак не обойти. Тут пилоты птиц просто летают по кругу и ищут в зоне глушения какие-то места, где РЭБ проседает. Или просто ждут минут сорок, пока он не перегреется. Плюс пока РЭБ работает, его можно по сигналу вычислить и навести на это место арту. Для этого мы используем «Орланы» и вычисляем точку, откуда исходит глушение.

— Подводя итог нашей научной конференции… с этим сделать ничего нельзя, но можно бороться. Они борются с вами, а вы с ними?

— Да. Современная радиоэлектронная война микроволн.

— Святой Илон Маек защити нас! — воскликнул я и «Манфред» улыбнулся.

— Пошли покажу один фокус. Мы тут подключились к украинскому дрону, и он нас сейчас приведет к месту, где сидит его оператор.

Он стал показывать мне камеру украинского дрона, которая транслировала изображение и украинскому оператору и нам.

— Это что их БПЛАшник?

— Да. Вон смотри у него даже шеврон, по-моему, «Вийска БПЛА».

— Птахи Мадьяра?

— Нам все равно, кто они. Мертвые они все одинаковые. В прошлый раз вот так же вычислили их, навели «Нону» и со второго попадания сложили их домик. Летали потом смотрели. Все «двести». Чистая работа.

Я понял, что наши ребята не стоят на месте и, возможно, через несколько месяцев мы можем получить преимущество в небе.

— «Манфред»… Ты меня очень удивил и порадовал. Чем я могу тебя отблагодарить?

— Баня есть? Было бы здорово отмыться.

— Без базара! Организуем!

Строгий, но справедливый «Бас»

Целый день я бегал по позициям и общался с соседями, договариваясь о поддержке перед последним штурмом в полях.

За украинцами еще оставалась автобаза. Вечером я вернулся на «Аид» и встретил там уставшего «Баса». Он только что вернулся с прочесывания лесополосы, которую мы взяли раньше.

— Чего это ты туда сам поперся?

— Дак… Командир приезжал. Орал тут на всех. Пришлось гнать всех и самому идти впереди с флагом.

— «Крапива»? Сам лично? А что случилось-то?

— Тут сразу все так не расскажешь, как бы…

— Рассказывай издалека, — зная специфику «Баса» предложил я.

— Ну, прислал мне «Птица» этого «Контекста». Типа помощника.

Серега скривил лицо.

— Типа он теперь будет командир эвакуации…

— Впервые слышу! — удивился я.

— Прислал и прислал. «Я, — говорит, — командир». Ну, командир и командир. Командуй, раз командир, — усмехнулся «Бас». — Я, значит, ночами на рации, пока ваши величества спят, а днем вроде как он командовал. Тут вот вчера приехал «Птица» с «Пустырником». Что-то они тут лазили, лазили. Ходили, ходили. Ну и когда назад шли, попили тут чай-май и поехали.

Далее последовала мхатовская пауза, и Серега продолжил:

— Прилетает «Крапива» и давай орать, что у нас там боец валяется, а мы его не видим. Глаза выпучил и давай на этого «Контекста» орать: «Чем вы тут занимаетесь? Нахер вас всех!» — пытался «Бас» изобразить гнев командира. — Короче, орал-орал и приказывает: «Идите тащите сюда “двухсотого”!»

— Какие интересные события, а я ни сном ни духом.

— У тебя своих дел полно, что мне тебя беспокоить, — объяснил мне Серега. — Пошли мы… И действительно нашли там нашего пацана. В трех метрах от тропинки всего лежал. Примерз уже, — Серега неодобрительно крякнул. — Эти хотели его поднимать. Я им запретил. Дернули его за эвакуационную