— Выключите! — закричала Уолкер. — Выключите! Это… это сводит меня с ума! Я не могу выносить этот гребаный шум…

Но потом все прекратилось, и ее голос стал громким и гулким. Она стыдливо посмотрела на остальных, понимая, что выставила себя на посмешище. Или, во всяком случае, так думала. Правда заключалась в том, что они все чувствовали, как это звенело в их головах, как это терзало их нервы, заставляя их хотеть заглушить это или подавить любым возможным способом.

— Интересно, — заметил Стемик, явно заинтригованный всем этим. — Словно сотни голосов, раздающихся одновременно, сотни разумов, которые внезапно объединились в одну кричащую мысль. Мозг-рой, состоящий из тысяч, но в действительности — единый мозг. Единое доминирующее, непреодолимое сознание. Невероятно.

Айсли и раньше находил Стемика любопытным, но сейчас он был просто чертовой занозой в заднице. Интересным? Невероятным? Только у яйцеголового может быть стояк на что-то подобное. Возможно, все было бы немного иначе, если бы он увидел, как они нависли над Холлиманом, вонзая в него свои жала.

Урмански вывел на интерфейс несколько экранов, нервно теребя сенсорную панель.

— Там что-то происходит… Господи, Скип, они в движении, — eго лицо было напряженным и бледным. — Их количество… должно быть тысячи… и они идут сюда.

* * *

Урмански был прав в одном: они были в движении.

Но он ошибся в количестве. Не тысячи, а миллионы. Весь рой Сигнанов был в движении. Ползущий, жужжащий вечный двигатель.

Машина с миллионами движущихся частей. Он вышел из Пустошей, разрушая и пожирая все, оставляя за собой разрушения.

И комплекс находился прямо на его пути.

* * *

Это была идея Гавлека — остаться и поработать.

Было выдвинуто множество предложений. Одно из них заключалось в том, чтобы покинуть лагерь и уйти с пути Сигнанов. Но в этом не было никакой гарантии безопасности. Возможно, им удастся избежать основных сил, но что делать с разведчиками? И кто мог сказать, какова цель основных сил?

Они могли преследовать их, куда бы они ни направились.

Поэтому Гавлек решил, что они останутся.

По его приказу буровые и насосы были остановлены. Трубопроводы были перекрыты. Все люки были заперты. Все дыры в конструкции комплекса были заделаны. Вокруг лагеря было ограждение — щит солнечного вектора, который превращал лучи 61-Сигни в энергию для работы. Он не предназначался в качестве оборонительного периметра. Но с помощью небольшой изобретательности его превратили в барьер, через который, конечно, не могли проникнуть даже наседающие Сигнаны. Гавлек приказал ремонтникам протянуть к нему высоковольтные кабели от центрального термоядерного генератора. Теперь в нем было достаточно энергии, чтобы поджарить гравий. Единственное отверстие в нем — это входной канал, который был закрыт металлической сеткой и так же электрифицирован.

Если Сигнаны прорвутся, они будут достаточно хрустящими.

* * *

Через час все были в ожидании.

На экранах они могли видеть приближение улья. Пастбища вздыбились при их приближении. Косильщики и не надеялись на такую тщательность.

Они прокосили полосу шириной почти в четыре мили[44]. Согласно сканерам Урмански, реальная армия была почти в две мили[45] длиной.

— Я думаю, то, что мы видим, — сказал Стемик, — это миграция всей колонии. Я не уверен, что они действительно хотят причинить нам вред. Просто мы оказались на их пути. Как кочевые муравьи на Земле, они просто движутся, и все, что попадется им на пути, будет уничтожено.

— Включая нас, — добавилa Уолкер.

Но Гавлек не согласился с этим.

— Они никак не cмогут прорваться через это ограждение. Просто никак. Его высота — шестнадцать футов[46]. Если только они не очень хорошие прыгуны, им конец. Ты же не нашел на образце никаких крыльев, не так ли, Стемик?

Он покачал головой.

— Ну, я верю, что это был солдат. О других: рабочих, трутнях, королевах, ничего сказать нельзя. Кто может сказать?

В свое время Айсли побывал в нескольких плохих местах, но никогда не было ничего подобного. Никогда ничего такого, что заставило бы его чувствовать себя таким чертовски беспомощным, таким чертовски испуганным. Потому что он был напуган до смерти, и он первым признал бы это. Было что-то инстинктивно отвратительное в большом количестве насекомых. Это заставляло человеческий разум напрягаться. Муравьиные колонии. Гнезда шершней. Пчелиные ульи. Рои. Один только вид всех этих проклятых тварей, скапливающихся и извивающихся, заставлял кожу покрываться мурашками. И было намного, намного хуже, когда насекомые достигали почти десяти дюймов в длину.

— Вот, они здесь, — сказал Урмански. — Менее чем в трехстах ярдах от забора и приближаются.

— Я вижу их! — сказала Уолкер, прижавшись лицом к окну.

Айсли присоединился к ней.

Пустоши были переполнены. Как будто Сигнаны были вооружены бензопилами — огромные, плотно уложенные стада стеблей травы валились, как таловая древесина. Потом они исчезли, и рой перемахнул через дорогу у забора. Они не проявляли ни страха, ни колебаний. Разведчики двигались прямо перед колонией, размахивая антеннами, ощетинившись и щелкая ими, как кнутами.

— Они могут чувствовать энергию в барьере, — сказал Стемик.

— Ну, теперь мы увидим, насколько эти ублюдки умны, — сказал Айсли.

Разведчики подошли к заграждению плотным, экономичным шагом. Первая дюжина ударилась о забор, и раздался треск, когда электричество превратило их в горящую золу. Но их становилось все больше. Их волны атаковали, солдаты и разведчики бросали свои тела в огонь, как будто они могут преодолеть его одним своим количеством. Их почерневшие тела прилипли к забору, как горячие потоки зефира. Везде был дым, огонь и электрические разряды. Люди в лагере прикрывали глаза от ослепляющего пепла.

Этот комплекс был оборудован для многих вещей, но он не был создан для того, чтобы задерживать запахи. И в этот момент он наполнился едкой, жгучей вонью, похожей на запах жареного мяса и паленых волос. Она окутала комнату связи тошнотворным, пронизывающим туманом.

— Посмотри на этих ублюдков, а? — воскликнул Айсли, завороженный их количеством и свирепостью. — Господи, они безумны!

И так оно и было.

Тысячи жужжащих и прыгающих тел столпились у забора, чтобы занять свое место. Они навалились на него всей своей массой, наседая друг на друга, переползая через горящие трупы, атакуя сетку своими жвалами. Ползучая, извивающаяся масса, все время накапливающаяся, пока забора уже не было видно. На самом деле, из-за всех этих переделок и дыма не было видно почти ничего. Но можно было почувствовать отвратительный запах гари и услышать их. О, да, вы могли их слышать. Гудящую, свистящую, трубящую стену оглушительного шума.

Все, кто находился в комнате связи, закрывали уши от грохота.