Ричарда и осталась небольшая сумма наличных после кражи со взломом в Далласе, он провел первые несколько месяцев в Монмуте, живя за счет брата и пропивая все заработанные деньги. Говард не был похож на Джина там, в Чикаго; он не пытался запугивать Ричарда и заставлять его делать то, что он не хочет. Он верил, что его брат – взрослый мужчина, который может совершать ошибки и учиться на них, но приходил в ужас каждый раз, когда Ричард, пошатываясь, возвращался домой ранним утром.

Поскольку братья не могли прийти к согласию относительно образа жизни, Говард почувствовал облегчение, когда Ричард объявил, что собирается съезжать, пусть и в отель «Кристи» в центре города. Ричард утверждал, что отель – всего лишь временное решение, пока он не накопит достаточно денег, чтобы снять нормальное жилье. Но правда была довольно очевидна: он хотел жить ближе к барам, которые так нежно любил.

Он заехал в гостиничный номер 25 марта и, не раздумывая, заплатил за две недели вперед. Ричард намеревался оставаться там, сколько потребуется. Отель был самым дешевым, но все равно стоил денег, в отличие от бесплатного дивана брата. Затем он завел в Монмуте друзей, которые подбивали его растратить сбережения.

Его приятелями стали несколько человек, которые смутно помнили Ричарда со школьных времен, но в основном это были коллеги-столяры, мало уважавшие его работу, но имевшие большое почтение к его умению пить.

Ричард никогда раньше не сталкивался с поощрением к выпивке и наслаждался вниманием, которое его пьяные выходки привлекали к нему со стороны новых друзей. Однажды в последние выходные месяца всей толпой они решили отправиться в алкогольный тур по Галф-Пойнту, штат Иллинойс. Но, в отличие от Ричарда, все остальные вернулись домой в понедельник как раз к началу работы.

В туалете одного из баров, где они выпивали, какой-то местный житель подшутил над Ричардом, пытаясь присоединиться к веселью и забавам, которым компания предавалась в забегаловке всю ночь. Ричард не увидел ничего смешного в комментариях этого человека. Он оттащил его от писсуара, прижал к грязному кафелю и приставил нож к горлу. Некоторые из друзей Ричарда услышали шум и бросились разнимать драку, но мужчина не собирался оставлять все как есть. Он сообщил о Ричарде в полицию при первой же возможности, и поход по барам закончился для него ночью за решеткой.

Он вернулся в Монмут поздно вечером в понедельник и сразу же отправился на работу, чтобы принести свои извинения. Начальство уже все знало о его глупости. Он не потерял работу, но ему сделали последнее предупреждение: еще один прогул – и он вылетит.

Ричард находился в очень щекотливом положении. С одной стороны, каждый день над ним нависала угроза безработицы, но с другой ему наконец-то поручили задание поинтереснее, чем шлифовка гипсокартонных плит. В местной забегаловке «У Фрэнка» захотели построить свинарник с задней стороны здания, чтобы избавить владельца от необходимости таскать помои и отходы обратно на близлежащую ферму, чтобы накормить своих свиней. Ричарду поручили самому заняться этой работой. Свинарник, возможно, получился не самим красивым, но безусловно прочным, и работодатель Ричарда приятно удивился, что молодой человек практически без опыта смог так легко сколотить нечто подобное.

Ричарда ценили как сотрудника, но вскоре в попытках затеять ссору он начал отпускать оскорбительные комментарии в адрес коллег под видом шуток, убедительно скрываясь за маской пьяного клоуна. Его комментариев не хватало на то, чтобы начать драку, хотя часто дело близилось к ней. Его поведение было недостаточной причиной для увольнения, но стало постоянным источником трений, и это донесли Ричарду довольно ясно. Он понимал, что в один прекрасный день шутки зайдут слишком далеко, и его уволят. Итак, ему нужно было больше денег и побыстрее, если он хотел поддерживать тот образ жизни, который ему так нравился.

Первой его заботой были деньги, а второй – отношения. У него не было секса с января, после того, как Ширли официально подала на развод, ввергнув его в пучину ярости, которая стоила ему роли няньки в гостиной Джинни. Присутствия его ныне почитаемой сестры Марты было достаточно, чтобы на какое-то время обуздать его животные инстинкты. Но теперь, когда у него появилось собственное жилье, вдали от тех, кто мог бы сообщить ей о его выходках, Ричарда больше ничего не сдерживало. Теоретически он мог бы встречаться с женщинами, но его скудный опыт общения с противоположным полом на тот момент отвратил его от этой идеи.

Что еще важнее, ни одна девушка не хотела иметь с ним ничего общего, поскольку его далеко не просвещенные мысли о женщинах слишком часто и громко звучали в разговорах с друзьями.

Ричард снова оказался на краю пропасти. Он мог бы свернуть со своего пути, как это делают многие женоненавистники, скрывая истинные чувства под маской порядочности, чтобы женщины уделяли им время. Или же мог сразу нырнуть с этого края в еще более глубокую бездну жестокости, отвращения и разврата. Несколько дней он пробыл в подвешенном состоянии, не в силах выбрать между двумя доступными вариантами. Затем 2 апреля пришло сообщение от его матери. В его отсутствие Ширли получила разрешение на развод.

Не в силах удержаться на краю, Ричард нырнул прямо в омут. Это было последнее оскорбление в длинном потоке, и он больше не хотел терпеть. Женщины. Шлюхи. Они были проклятием его жизни, и пока Ричард не установит над ними хоть какой-то контроль, он не познает покоя. Он впал в запой, от которого печень обычного человека превратилась бы в паштет, и в нетрезвом состоянии все запреты и страхи, которые обычно сдерживали его, исчезли точно так же, как в ту роковую ночь, когда он бросился на девушку с ножом.

Миссис Вирджил Харрис была разведенной женщиной лет 60 и жила в одном из недавно построенных домов, в которых любил отсыпаться после своих запоев Ричард Спек. Она поселилась в самом сердце его старых угодий, жила одна и абсолютно ничего не знала о Ричарде – идеальное сочетание для будущей жертвы. Вечером 2 апреля, пока Ричард пропивал остатки своих моральных принципов, она работала няней, чтобы свести концы с концами. Развод в конце жизни оставил ее почти без сбережений, и хотя у нее был свой дом, купленный до развода, она изо дня в день жила на гроши. В ночь, о которой идет речь, она проработала до часу, сидя в доме одной из соседок, слушая радио и каждый час проверяя, спокойно ли