06. Последние дни в Далласе

После тюрьмы Ричард вернулся к матери, но даже она понимала, что в нем что-то изменилось. Еле сдерживаемая ярость никуда не исчезла, но он направлял ее в действие так, как не умел никогда раньше. Через неделю после неожиданного освобождения он нашел себе работу в «Мясной компании Петерсона» водителем одного из грузовиков доставки. Работа была монотонной, а зарплата – ниже прожиточного минимума, прежде всего потому, что персоналу было хорошо известно, что Ричард – бывший заключенный. Татуировки выдавали его так же сильно, как и повадки, и окружающие понимали, что выбирать ему не из чего.

Чтобы скрасить свои дни, он заходил в несколько ближайших к работе баров, но только один завоевал его любовь – захудалая забегаловка под названием «У Джинни». Что-то в деревенском декоре бара, казалось, напомнило ему о лучших временах в его жизни, а барменша и владелица Джинни, рано ушедшая на покой после карьеры профессионального рестлера, просто очаровала его. Ричард никогда раньше не встречал женщину, которая была бы сильнее его, и хотя это ставило под сомнение некоторые его представления о мире, он все равно проводил часы, сидя на барном стуле и наблюдая за тем, как перекатываются мышцы под ее одеждой. Его внимание было замечено и если не встречено взаимностью, то по крайней мере оценено по достоинству. Джинни была взрослой женщиной, пережившей неприятный развод.

Несмотря на рябое лицо Ричарда, нельзя было отрицать, что теперь, когда он взял себя в руки, в нем появилась какая-то странная харизма.

Она мило флиртовала с ним, будто опасаясь, что он может сбежать.

Вождение грузовика в состоянии алкогольного опьянения довольно быстро привело к неизбежному. Всего через несколько недель после начала работы Ричард попал в автомобильную аварию, в результате которой на боку грузовика появилась огромная царапина. Работодатели пришли в ярость и пригрозили урезать ему зарплату, но так и не воплотили угрозу в жизнь – ни в тот первый раз, ни во второй, ни в любой другой, когда он возвращал грузовик с новыми вмятинами. За три месяца работы в мясной компании он умудрился шесть раз попасть в аварию, но ему продолжали платить зарплату, будто это вообще не было проблемой. Он, вероятно, продержался бы на той должности вечно, если бы просто появлялся на работе каждый день. К сожалению, зацикленность на пивнушке Джинни вскоре перевесила желание работать, и он стал направляться туда прямо с утра, как выходил из дома. Если он и отметил заметное сходство между своей властной матерью и женщиной за стойкой бара, то никогда не комментировал этого.

Он потерял место водителя вскоре после того, как начал прогуливать работу ради дня в баре. И поскольку у него не было никакого дохода, Мэри начала беспокоиться за будущее младшего сына. Она неплохо справлялась благодаря помощи, которую оказывали ей старшие дети, а также ее собственной работе на неполный день, но этого было недостаточно, чтобы содержать еще и Ричарда. Во всяком случае долгое время. Тем не менее каждый день он выходил из дома с завидной регулярностью, а когда возвращался, был достаточно трезв, чтобы идти прямо, и на его лице цвела мечтательная улыбка.

Даже по прошествии всего этого времени Мэри не могла позволить ему жить своей жизнью без ее вмешательства. После того как он на протяжении многих лет пускал в ход кулаки и выливал всю злобу на нее, она все еще видела в нем ребенка, о котором нужно заботиться и необходимо защищать. Держа этот мысленный образ в голове, однажды утром она вышла за ним из дома, незаметно следуя по улицам на своей машине, пока не подъехала к бару Джинни; тогда мать разочарованно вздохнула. Очевидно, ее мальчик снова пристрастился к выпивке – не главный его порок, но, безусловно, самый стойкий. Она прокралась в прохладную темноту бара, ожидая увидеть, как он с присущей ему решимостью поглощает спиртное. Вместо этого ее ждала другая картина: он сидел у стойки, ловя каждое слово властной на вид женщины, стоявшей за ней. Мэри задержалась ненадолго, но то, что она увидела, убедило ее в том, что на горизонте появилась надежда, а не очередная волна отчаяния. Ричард снова был сражен, причем женщиной, которая выглядела так, словно могла постоять за себя и удержать его в узде.

Наконец появился кто-то, кто может выбить из него всю чушь, если покажется, что он собирается натворить дел.

Мэри пришла к тому же выводу, что и ее сын, когда посмотрела на женщину за стойкой бара. Джинни была само совершенство.

Несколько дней спустя она подняла эту тему с Ричардом за ужином. Он пребывал в одном из своих угрюмых молчаливых состояний, и мать, в очередной раз сунувшая нос в его дела, не улучшила его настроение. Мужчина не удивился, что она знала о пивнушке Джинни или его зацикленности на самой владелице бара. Когда мысленно не проклинал мать как мерзкую шлюху, он все еще цеплялся за детскую веру в то, что она все видела и знала. Учитывая то, как она вторглась в его личную жизнь, это предположение, возможно, было не совсем безосновательным. Она мягко начала расспрашивать о новой женщине в жизни сына, выпытывая подробности и выясняя, как далеко зашли их отношения. Мэри уже навела справки в городе и точно знала, как можно надавить, – просто нужно дать понять Ричарду, что это его идея.

Она сумела вытеснить Ричарда из своего дома в дом Джинни с осторожным и медленным давлением, используя лучшие рычаги воздействия из своего арсенала. У Джинни было двое детей, о которых некому было позаботиться, пока она работала в баре внизу. Если бы Ричард сумел изобразить из себя достойного отца или по крайней мере подходящую бесплатную няньку, Джинни приняла бы его. Как бы сильно он ни ненавидел вмешательство матери в его романтические отношения, Ричард начинал впадать в отчаяние. Он месяцами безрезультатно околачивался в пивнушке Джинни и боялся, что может взорваться, если в ближайшее время не уложит эту женщину в постель.

В первый раз, когда Ричард предложил посидеть с детьми Джинни, он ожидал неприятностей. Он не мог представить себе женщину, готовую оставить своих детей с незнакомым мужчиной, и ожидал получить сильный отпор, обрубивший бы на корню его многомесячные ухаживания. Но Джинни приняла предложение с огромной благодарностью. Она заключила его