Если мой выход на работу не помешает планам Рене…

Если все будет в порядке с ребенком…

Если мы сможем найти няню…

Если я еще кому-то буду нужна на рынке труда…

Последнее «если» здорово задевало. Ведь после окончания университета прошло уже больше двух лет. А у меня не было никакого опыта, кроме пары подработок. Ни практики, ни повышения квалификации, ни учебы за границей. Каждый год университет выпускал новых специалистов, и мир не собирался ждать именно меня. Я не могла об этом не думать.

И тогда я вспомнила о тебе, Инес. Ты всегда говорила, что жизнь нельзя переиграть. И это было правдой.

Я хотела позвонить тебе. Мы давно ничего не слышали друг о друге. Ты даже не знала, что я забеременела. Было так много, о чем я хотела с тобой поговорить. Но постоянно что-то мешало, а потом я и вовсе забыла о своем желании.

А жаль!

Потому что если в моей жизни и была отличная команда, так это были мы с тобой.

Слушаю вас

Неужели вещи Рене всегда занимали так много места? Как минимум две трети гардероба. Деловые костюмы, спортивные костюмы, форма для гольфа, джинсы люксовых марок, рубашки и даже наряды в стиле «почти бог» идеально белого цвета. Что ж, вполне логично. В конце концов, он постоянно был в разъездах, был на виду, и ему нужно было прилично выглядеть. Всегда. А Йоханна почти все время проводила дома и лишь изредка сопровождала мужа. Например, она была на вручении какой-то премии пару лет назад и на свадьбе его начальника. Рене тогда нескромно танцевал со всеми подряд девушками-интернами, а она чувствовала себя не в своей тарелке.

Ее муж носил вещи только в идеальном состоянии. Как только появлялся хотя бы намек на заношенность, костюм, или рубашка, или брюки выбрасывались. Но сейчас – нет. Рука не поднимется выбросить практически новые вещи. Что-то можно отдать в секонд-хенд, что-то отнести в социальный магазин или один из пунктов сбора для нуждающихся. Работа предстояла немаленькая, и Йоханна была решительно настроена сконцентрироваться на ней, а не на воспоминаниях.

Так, конечно, не получилось.

Она наткнулась на костюм, который Рене купил прошлой осенью, когда собирался выступить на медицинском конгрессе. Джинсы… В этих джинсах он был, когда сообщил ей дрожащим голосом о своем диагнозе. А не та ли это рубашка, которую она узнала через запотевшие стекла «порше»?..

Йоханна одернула себя. Зачем бередить все эти истории? Она каждый раз испытывала жгучую боль, думая о неверности мужа. Однажды она найдет в себе силы разобраться и с этим. С помощью дневника. Но не сейчас, пока она не готова к этому.

Она вспомнила свою последнюю запись, и ее накрыло. Как же она могла быть настолько слепой? Цеплялась за логичные аргументы Рене и надеялась, что с ее карьерой все как-то утрясется. «Отложить не значит отказаться» – руководствовалась этой поговоркой и попала в ловушку, расставленную ее мужем. Верила в то, во что хотела верить, и при этом отказалась от всех своих личных целей. Ради чего? Ради мирного сосуществования с любимым человеком?

Но что было бы, если б она тогда разослала свое резюме по всей стране? Если б она получила приглашение и приняла его? Возможно, были бы отношения на расстоянии. И если б они сохранились, то это стало бы лучшим доказательством, что между ними настоящее чувство. Как только ее карьера пошла бы вверх, они могли бы воссоединиться. Рано или поздно она нашла бы работу поближе к Рене или он – поближе к ней. Уж как-нибудь они это уладили бы.

Такое решение было бы нормальным. Но вместо этого ее амбициозность – едва ли не главное качество с самого детства – сдулась, растворилась в воздухе. Все ее прошлые ценности улетучились, а вместо них осталась только одна установка: быть вместе с Рене. Она вынуждена была мириться с его окружением. Да и вообще со всем, что он предлагал: стиль жизни, обстановка их дома, какие-то совсем уж незначительные мелочи – все определял Рене.

Заново начиная вести дневник, Йоханна хотела понять, когда именно она изменила себе. И теперь поняла: в тот день, когда внутренне согласилась с тем, что карьера Рене в приоритете.

Скорая беременность сделала невозможным что-либо изменить. Она двигалась в заданном Рене направлении – хотя сам бы он сказал, что вовсе не принуждал ее сделать выбор, – и упустила возможность свернуть в другую сторону, а позже такого шанса уже и не представилось.

Шанс появился, но уже после смерти Рене.

Ее прошлая жизнь в статусе замужней дамы виделась ей дорогой с односторонним движением, и вдруг она выехала на просторную площадь, от которой лучами отходили многочисленные улицы. И если раньше она мечтала хоть о какой-нибудь альтернативе, то теперь растерялась от такого количества открывшихся возможностей.

Как бы поступила юная Йоханна?

– Шажок за шажочком, – проговорила Йоханна нынешняя. – Составь список. Определи приоритеты. Выясни, что можно делегировать. А потом начинай действовать.

Как просто…

– Хочу избавиться от всех вещей, которые принадлежали Рене, которые напоминают мне о нем, – произнесла Йоханна громко и четко. И сама испугалась, насколько категорично это прозвучало. – Точнее сказать, от всего, что связано с плохими воспоминаниями, – изменила она формулировку.

Нет, она не будет выбрасывать всё. Например, она точно оставит альбом со свадебными фотографиями, ведь это, в конце концов, часть ее личной истории. Может, это банально, но день, когда они с Рене сказали друг другу официальное «да», был один из лучших в ее жизни. А уж за то, что у них родилась Аника, она будет вечно благодарна мужу. Независимо от того, что сейчас ее отношения с Аникой перетекли в категорию «все сложно», Йоханна любила дочь всем сердцем, и это уже не изменить никогда.

Но про ее любовь к Рене такого не скажешь – в последние годы от любви уже ничего и не осталось. Именно поэтому ей было так важно избавиться от его следов. Она уже приступила к этой задаче: разобрала книги Рене, раздраконила его кабинет, а теперь займется его одеждой. Далее на очереди клюшки для гольфа, коллекция виниловых пластинок, инструменты, назначения которых она не знала, сложные прибамбасы для фотоаппарата, аксессуары для бритья и парфюм, его фитнес-браслет и всякие другие гаджеты… Начать и кончить, короче говоря.

Йоханна снова подумала о правилах викторианцев. Сколько