А ведь в самом деле! Максиму захотелось по лбу себя ляскнуть за бестолковость. Мир народа Двона цивилизованный, значит, пониматели работают тут на полную мощность. После долгих путешествий по Сфере подзабыл, как это: желать все, что угодно.

– Хочу лекарство от простуды! – заявил он.

Ничего не изменилось. Максим рыкнул с досады, начал сыпать желаниями:

– Аспирин! Парацетамол! Кислота ацетилсалициловая! Липовый сбор! Да хоть что-нибудь дайте! Роклераны под музкарой хотя бы!

Кто бы ни исполнял желания в Вирии, здесь он упорно строил из себя глухого.

– Не получается? – участливо спросила Огница. – Может, потому, что этот мир не для людей предназначен?

И снова Максим мысленно обозвал себя дурнем. Наклонился к сладко посапывающему гвыху, потряс за плечо. Тот неохотно открыл глаза, но сразу же оскалился в улыбке.

– Чай делать?

– Нет, – юноша покачал головой. – Лекарство делать. Зира простудилась, больная очень. Лечить нужно. Как вы простуду лечите? Когда замерз сильно и кашляешь?

– Народ Двона не мерзнет! – гордо заявил Конг. Сел, почесался. Окинул взглядом девушек. – Только маленькие дети мерзнут, пока шерсть короткая. Женщина Гница маленькая, женщина Зира маленькая, шерсти нет совсем. Надо лечить как дети.

– Вот-вот! – ухватился за эти слова Максим. – Лечи их как детей.

Конг отрицательно покачал головой.

– Мой не знать. Мамки деток лечат. Мамки все знают.

– Тогда отведи нас к своим мамкам! Скорее! Далеко отсюда до твоего стойбища?

– Не далеко, три спания. Только мой нельзя идти.

Максим зарычал от досады.

– Нельзя?! Тебя из племени выгнали? Ты что-то плохое сделал?

– Почему плохой? – насупился Конг. – Мой хороший. Испытание! Должен месяц без мамок жить, тогда взрослый!

Час от часу не легче…

– И сколько тебе осталось до конца испытания?

Гвых принялся показывать пальцы. Семь – насчитал Максим. Слишком долго. Он повернулся к Огнице.

– Нужно идти к стойбищу, там лекарства. Три дня пути.

Княжна с сомнение осмотрела хрипло дышащую вирийку. Покачала головой.

– Она не дойдет.

Максим и сам это прекрасно понимал. Да, чудесный выбор! Либо ждать семь дней, за которые Зира весьма вероятно умрет от пневмонии, либо немедленно отправляться в дорогу, убьющую вирийку наверняка. Он придвинулся к гвыху, взял его за руки.

– Конг, нам нужна твоя помощь. Если ты не поможешь отнести Зиру к мамкам, она умрет.

– Умрет, – радостно согласился тот. – Все умрут.

Максим взорвался, сраженный таким философским наплевательством к чужой жизни.

– Да, все умрут! Но Зира не должна умирать сейчас! Я не хочу, чтобы она умерла, понял? Я хочу, чтобы она была живой и здоровой!

Конг молчал долго, решая неожиданную дилемму. Затем резко вскочил:

– Мой понимать, мой помогать! Мой нести женщина Зира к мамкам! Мой стать взрослым потом!

Он метнулся к кладовой, схватил сумку пообъемистее, начал набивать ее необходимом в зимнем переходе снаряжением. Максим скомандовал Огнице:

– Буди Зиру, помоги укутаться в шкуру – Конг ее понесет. И сама закутайся потеплее… Спохватился, окликнул гвыха: – Эй, а ты как пойдешь без одежды?

– Мой не замерзать!

Так-то оно так… когда лежишь в иглу возле топливного элемента, выбираясь наружу по крайней нужде. Иное дело – трое суток на морозе и ветре. Если бы гвыхи не мерзли, то и теплые плащи не носили бы. Максим посмотрел, как Огница кутает вирийку в рыжую шкуру, перевел взгляд на темно-бурую, прикинул размеры. Потребовал:

– Дай мне нож!

На вид нож казался сделанным из обсидиана с острым сколом, но резал не хуже стального. Из рыжей шкуры получилось два плаща, достаточно широких и длинных, чтобы укутать девушку средней комплекции. Бурую Максим отдал гвыху.

– Одевайся, а то замерзнешь! Долго идти.

Гвых оскалился шире прежнего.

– Маакс – самый хороший! Маакс – настоящий друг!

Глава 3, в которой новый друг спасает старых двух

Десять минут спустя они выбрались из гостеприимной ледяной избушки и отправились в путь. Зиру Конг нес на руках, Огница сперва храбрилась, шла сама, заявляя, что ей ничуточки не холодно. Максим согласился бы с этим утверждением, будь на ногах девушки валенки или унты. Но лапти с онучами – неподходящая обувь для субарктического климата. В итоге княжна поддалась на увещевания и взгромоздилась гвыху на загривок, по совместительству выполняя роль наблюдателя. Максим взялся нести сумку с припасами. Тот еще «рюкзачок», надо сказать.

Им повезло – ветер почти стих, ни пурги, ни снегопада за всю дорогу не случилось. А к концу второго дневного перехода пелена туч разорвалась и сквозь нее засияло солнце, сделав до того унылый однотонный пейзаж ослепительно красивым. В прямом смысле ослепительным – светофильтры для защиты зрения комбинезон не предлагал, видимо, они были встроены в глаза криссов. Максиму пришлось щуриться и смотреть преимущественно под ноги, а не вдаль.

Три дня пути до стойбища – Конг не преувеличил и не преуменьшил расстояние. Он лишь забыл упомянуть, что это три дня пути гвыховским шагом, вдвое превосходившим человеческий. Даже с двумя девушками на руках он умудрялся идти так споро, что Максиму приходилось все силы прикладывать, чтобы не отстать. И когда они останавливались для спания, юноша первым валился на снег, предоставляя гвыху строить очаг, расстилать рядом с ним плащ, укладывать девушек, варить бульоно-чай, кормить всех. Пока Максим, брезгливо морщась, прихлебывал варево, – ничего не поделаешь, другой еды тут нет, – новый приятель рассказывал истории из жизни племени. Волосатый громила оказался любителем поговорить, и очень огорчался, когда слушатель начинал клевать носом. Лишь на третьем привале, кое-как втянувшись в ритм путешествия, Максим сумел не заснуть раньше времени и услышал немало интересного.

Народ Двона жил по законам матриархата. Мамки – женщины, чьи дети выросли и получили статус взрослых – управляли общиной. Их авторитет был непререкаем, любое распоряжение выполнялось беспрекословно. Но и ответственность за все лежала на них, – только мамки имели доступ к благам, которыми одаривала разумных Сфера. Они кормили, одевали, лечили соплеменников. Они же растили и воспитывали детей: все дети общины жили в большой мамковой пещере до тех пор, пока не проходили Испытание и не признавались взрослыми. Дважды в год мамки со всех стойбищ племени собирались в Большой Круг. Какие важные вопросы они там решают, Конг не ведал – посторонних в Большой Круг не пускали.

Молодые женщины жили отдельными семьями в собственных