– Разувайся и растирай ступни. Быстро! – скомандовал он.

Развязал шнурки, стащил лапти с ног Огницы. Хотел было и онучи размотать, но передумал – растирать и так можно. Зира недоверчиво проследила за его манипуляциями, села на снег, попыталась и себе развязать шнуровку на мокасинах. Пальцы слушались плохо, заскулив, девушка оставила это занятие. Снова обхватила себя за плечи, подтянула колени к груди, уткнулась в них лицом.

– Холодно, Макс. Очень холодно. Придумай что-нибудь поскорее. Позови эйвов!

Максим зарычал от досады. Позвать эйвов? Отличная идея! Но какой вопрос, – конкретный! – он им задаст? Или что попросит? Увести их из этого слишком холодного сектора?

Он все же крикнул:

– Эйвы, где ближайшая дверь? Эйвы, как нам согреться? Эйвы, помогите хоть чем-нибудь!

Тишина, никакой реакции. Максим плюнул в сердцах, расшнуровал вирийке обувь, снял. Мягонькие, тщательно выделанные мокасины не натирали, потому обувались на босу ногу. Теперь об этом стоило пожалеть. Пальцы девушки казались ледяными. Может, она их уже обморозила? Только этого не хватало. Максим начал тереть что есть силы. Буркнул:

– Чего ждешь? Помогай! Сразу теплее станет.

Поверила Зира или нет, неизвестно, но подчинилась. Пару минут они растирали ей ступни вдвоем, потом девушка скривилась, пожаловалась:

– Хватит, Макс! Больно!

– Это хорошо, что больно. Три, не останавливаясь. Как согреются, Огницу растирай, – ноги, руки, щеки. Уши! Кстати, и себе разотри, вон какие красные. Я пока окрестности разведаю.

Уходить далеко в пургу было страшновато, – непонятно, запомнит пониматель обратную дорогу или нет? Если потеряешь направление, найти девчонок посреди снежной пустыни, когда ветер завывает, будет весьма непросто. Говоритель в таких обстоятельствах незаменимая вещь. Однако браслет Огницы криссы отобрали вместе с комбинезоном, и его собрат, оставшийся на запястье Максима, годился теперь разве что в качестве украшения.

Идти далеко не пришлось, в снежной мгле замаячило нечто темное, массивное. Еще через сто шагов стало понятно, что это здоровенные валуны, наваленные беспорядочной грудой. Снег залепил щели между ними, создав какое-никакое естественное укрытие. Конечно, это не дом и даже не пещера, но все лучше, чем на открытом месте. Пожалуй, вон там и костерок соорудить можно, обогреть девчонок.

Максим поморщился от глупой идеи. Что жечь-то? Одни камни и снег вокруг. Но даже если найти дрова, поджигать как? Когда-то у Огницы была отличная криссовская зажигалка из Задвери. Да только пропала она вместе с метательными ножами, когда княжну в Брехе обворовали. В сумке для поселенцев среди прочего барахла имелись кремень с кресалом, но они так торопились захватывать летающую тарелку, что бросили всю добычу посреди коридора. Захватчики, блин.

Унылые размышления юноши прервал далекий крик. Он насторожился. Зира? Несколько минут тишины, и опять, гораздо громче. Кажется, зовут? Что там случилось? Рвать горло, чтобы услышать ответ на этот вопрос, было глупо, – зря звать не станут. Максим с сожалением глянул на уютное, закрытое от ветра местечко между валунами, постарался запомнить приметы, развернулся и поспешил на зов.

Он пробежал почти половину пути, когда сообразил, что кричит не Зира. Слишком громко и басовито для вирийки. Там мог бы кричать… Максим сбился с шага, вспомнив, при каких обстоятельствах слышал похожий голос. На всякий случай вынул из кармана станнер.

Он не ошибся. Зира сидела на снегу, кутаясь в мохнатую шкуру, там же под шкурой угадывалась и фигура Огницы. А рядом переминался с ноги на ногу, подпрыгивал то ли от холода, то ли от нетерпения здоровенный гвых. Кривоногий, широкоплечий, с квадратной челюстью и крошечными глазками, едва заметными под кустистыми бровями. Никакой одежды на гвыхе не было, если не считать оной густую черную шерсть, покрывавшую его с головы до пят. Заметив юношу, гвых оскалился, заколотил себя кулаками в широченную грудь, взревел.

– Мой рад тебя видеть, Маакс! – услужливо перевел пониматель. – Мой беспокоился. Хороший женщина Зира беспокоился. Говорил: «кричи, зови»! Пусть Маакс скорее приходит!

Максим опустил станнер, вопросительно посмотрел на вирийку.

– Все в порядке, он хороший, не злой, – поспешила сообщить та. – Видишь, нам свой плащ отдал. И у него пониматель есть.

– Мой хороший, мой умный в голове! – подтвердил гвых. – Мой звать Кхуонх.

Имя свое он произнес с таким придыханием, что разобрать, «у» или «о» в нем звучит, не было никакой возможности.

– Кху… – попытался повторить Максим и закашлялся. Спросил осторожно: – Можно тебя называть Конг?

Гвых оскалился, но это означало не угрозу, а улыбку.

– Ты называть мой Конг – хорошо! – Он ткнул волосатым пальцем в сторону девушек. – Идти надо, в дом надо! Женщина Зира замерзать, женщина Гница сильно замерзать!

– У тебя здесь дом? – обрадовался Максим. – Далеко?

– Совсем недалеко. Там! – палец гвыха теперь ткнул в другую сторону. – В доме тепло! В доме еда! Женщины – одевать плащ Конга, идти. Не далеко!

Максим проследил за ним и сильно усомнился в правильности указанного направления. В той стороне был гигантский сугроб, откуда они не так давно выбрались. Но переспрашивать, выказывать недоверие волосатому здоровяку он не решился.

Конг наклонился к девушкам и замер, сраженный дилеммой: их две, а плащ один. Максим тоже растерялся. Неизвестно, сколько бы они так стояли, но задачу решила Зира. Обреченно вздохнув, выбралась из-под теплой шкуры. Съежилась под ледяным пронизывающим ветром, но предложила:

– Ее укутать нужно. Я и так дойду.

Максим шагнул было к княжне, но Конг мягко отстранил его. Ударил себя в грудь:

– Мой сильный, мой нести Гница!

Бережно запеленал девушку, так что снаружи остались лишь нос и рыжая косичка, легко поднял на руки и потопал вдоль сугроба. Максим и Зира поспешили следом.

«Недалеко» было исключительно в представлениях гвыха. Пять минут прошло, потом и десять, а они все брели по колено в снегу. Вирийку трясло от холода, она еле ноги переставляла, спотыкалась. В конце концов Максим подставил плечо, обнял за талию. Согреть девушку это не могло, но хоть иди легче.

Наконец Конг остановился, обернулся, поджидая спутников.

– Пришли! – сообщил. – Дом!

Никакого дома не было и в помине. Был пробитый в снегу коридор, уходящий в глубь сугроба и заканчивающийся норой. Максим и Зира удивленно переглянулись, но гвых объяснять ничего не собирался. Свернул в коридор, протопал до его окончания, где стенки поднимались ему по шею, развернулся, опустился на четвереньки. Пополз в нору вперед задницей, волоча