Эдессу, он обратился к Богу с молитвой о том, чтобы путешествие его было духовно полезно и Творец послал бы ему навстречу человека, сведущего в Писании. Подходя к городским воротам, он увидел блудницу, которая пристально смотрела на него. Преподобный не сдержался и спросил ее, как может она столь дерзко смотреть на него. И услышал в ответ: «Я смотрю на тебя, потому что женщина от мужа взята, а ты смотри не на меня, а в землю, из которой ты взят». Смиренный и кроткий авва Ефрем понял, что это и был ответ на его молитву, и получил немалую пользу.

Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце (Еккл. 7: 7).

В одной из рукописей Мертвого моря этот стих предваряется словами: «Лучше бедность, чем неправедная нажива», к которым он служит комментарием. Примеров неправедного суда и нечестных деяний, совершаемых высшими правителями, старейшинами и судьями, немало в Священном Писании — от Ахава и Иезавели, погубивших Навуфея (см. 3 Цар. 21), до старейшин из Книги пророка Даниила, хотевших по ложному обвинению погубить красавицу Сусанну (см. Дан. 13). Несвободны от этого греха и Давид с Соломоном. Первый погубил Урию Хеттеянина, от жены которого, Вирсавии, и был рожден Соломон. Второй, отличавшийся не только великой мудростью, но и хитростью, в начале царствования погубил своего брата и политического конкурента Адонию. Все это примеры неправедной наживы, кривыми путями приобретенных земель, власти, женщины.

Последствия неправедных поступков принесли мудрецам многое зло — от смерти незаконно зачатого сына Давида до позорной смерти старейшин, оклеветавших Сусанну.

Конец дела лучше начала его; терпеливый лучше высокомерного. Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых (Еккл. 7: 8–9).

Это возвращение к началу главы. Первые стихи говорят о плодах жизни человека, здесь же тема раскрывается через дело: всякое дело познается по его итогам. Об этом скажет и Христос, приводя в пример строителя: Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить? (Лк. 14: 28–30).

Терпение — базовый навык при научении любому делу. Сколько раз будет делать и переделывать свою работу ученик, пока не добьется приемлемого результата! А вершин мастерства достигают только терпеливые и упорные — наука, спорт, искусство изобилуют такими примерами. Полна ими и христианская жизнь, и история христианской святости. Апостол Павел приводит как образец выдержки и целеустремленности античных атлетов, которые ради тленного венца — лаврового венка победителя — готовы на многие труды: Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного (1 Кор. 9: 24–25).

Бог ждет трудов, чтобы человек в них возрос, восстал в полную меру своего роста. И как хороший учитель терпеливо смотрит на кривую работу ученика, не ругает его, отбивая желание к учебе, а лишь направляет и корректирует, подводя к желаемому результату, так и Бог не только ждет, но и поправляет, наставляет и активно соработничает с человеком в деле спасения.

Простому, казалось бы, навыку упорства в достижении цели посвящено множество аскетических текстов, объединенных лейтмотивом: «Если ты пал — восстань». Для высокомерного человека опыт падения разрушителен — не только из-за последствий совершенного греха, но и по гордости, которая не может принять разрыв между мною нынешним и мною желаемым. В таком сокрушении практически нет покаяния, и часто, когда нам кажется, что мы плачем и раскаиваемся в грехах, наш плач — о том самом «идеальном себе» и происходит от гордости, а не от тоски по Богу. Поэтому терпеливый лучше высокомерного, неудача заставляет его продолжать попытки, а не валяться, оплакивая себя. Это важно и в свете наших постоянных переживаний о неизбывности одних и тех же грехов, приносимых на исповедь. Напомню в этой связи, что одним из ярчайших примеров вознагражденного терпения является паралитик, исцеленный Христом у Вифезды (ивр. байт хесед — «Дом милости»). Тридцать восемь лет человек сидел у водоема, понимая, что его шансы на исцеление ничтожны: раз в году кто-нибудь исцелялся от возмущения воды, и получается, что он видел это тридцать восемь раз. Но он знал, что у купальни его шанс равен сотой доле процента, а во всех остальных местах — абсолютному нулю, потому здесь и лежал. И Христос не ждал от него никаких просьб, а Сам подошел и даровал исцеление (см. Ин. 5:1–15).

Не говори: «отчего это прежние дни были лучше нынешних?», потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом (Еккл. 7:10).

Толкования на этот стих далеко отошли от его первоначального смысла. Толкователи настаивают: факт, что прежние дни были лучше, действительно неоспорим. «Не удивляйся всему тому благу, которое выпало на долю древних праведников, таких как поколение пустыни, ибо все зависит от заслуг поколения», — говорит Раши. Раввин Йона-тан Эйбешиц в подтверждение этой мысли цитирует Бернара Шартрского, описывая современное ему, да и всякое ныне живущее, поколение: «мы подобны карликам, стоящим на плечах великанов», то есть всецело обязаны мудрости предыдущих поколений (Яарот дваш, 1.16).

Безусловно, любая сфера человеческой деятельности зиждется на предыдущих разработках, без навыка добывания огня мы не пришли бы к адронному коллайдеру. Но данный тезис нельзя трактовать как утверждение об абсолютной вторичности, бесплодности ныне живущих, использующих лишь опыт и знания прежних поколений, это совершенно не так, даже в религиозном плане. Один и тот же Дух движет пророками Израиля, апостолами и учителями христианства, но сколь разные слова исходят из уст Моисея, Иоанна Крестителя и Силуана Афонского. Это не значит, что даруется принципиально новое, прежде не бывшее откровение; но человечество взращивается Богом, и в процессе воспитания способно видеть и слышать все больше, вглядываясь в один и тот же Лик, различать в нем ярче проступающие черты. Один раз излился на апостолов Дух в Сионской горнице — и стал неисчерпаемым источником сокровищ Церкви, о которых нельзя сказать, что все уже проповедано, написано, сделано прежде бывшими, иначе это будет означать, что Святой Дух либо исчерпался, либо более не присутствует в Церкви. И то и другое — ужаснейшее заблуждение.

Сам Екклесиаст настаивает: что делалось, то и будет делаться, в своем негативизме он не