class="p1">Шестерке погромщиков, наоборот, стоит действовать решительно. Напасть всеми разом, но им для этого не хватало смелости. Один из них попытался нанести дальний укол. Взял копье только правой за самую пятку и «выстрелил» им вперед. Вышла осечка. Дикарь легко сбил вражеское оружие в сторону.

— Смелее! — подбадривали капитаны.

Не думаю, что многие из них смело бы чувствовали себя в смертельном бою. Все же было нечто оскорбительное для воинского искусства в таких вот кровавых развлечениях. Меня что, Антавий Карр укусил?

Тем временем канртегцы чуток осмелели. Теперь уже двое из них пытались «стрелять» копьями по воину-одиночке. Первый выпад он отбил тупой стороной фалькса, другой — вообще рукой, чуть не ухватившись за древко копья. А дальше события понеслись с ошеломительной скоростью. Певец ярости ринулся на врагов. Он не стал хитрить и перебивать их по частям. Наоборот, окунулся в самую гущу вражеских тел, получая удары со всех сторон. Некоторые шли по касательной, а другие… будто бы не могли как следует пробить тело воина. С гортанным диким криком мадарчи наносил страшные удары. Каждый из них был смертельным. Я удивлялся, как его оружие не застревало в костях. Одному канртегцу он разрубил грудную клетку от ключицы почти до середины, другого практически обезглавил, третьему пополам рассек лицо. Кровь щедро лилась на палубу флагмана. Зрители неистово кричали и стучали кубками, взбудораженные столь яростным натиском.

Последний канртегец бросился бежать. Мардачи пронзил его насквозь. Схватив за шею, всадил ему в спину фалькс так, что лезвие серпа вышло из района солнечного сплетения. Канртегц отчаянно дергался, словно малая птаха в лапах кота. Изо рта у него шла кровь. Эссенция жизни покидала тело. По ляжкам же стекало позорное свидетельство глубокого ужаса, который несчастный претерпел перед гибелью.

Мардачи выдернул оружие, бешено вращая глазами. Он завопил, высунул язык, задергался в бешеном танце, кружась на месте.

— Удивительно! — с восхищением присвистнул Севидий. — На любой арене за него дадут серебра больше, чем за десяток пленных шаддинцев.

— Забавно… — добавил Поций.

Рассмотрев мадарчи со всех сторон, я насчитал около семи ранений, но все они были поверхностными и практически не кровоточили. Удивительно, учитывая, как он ломанулся на врага. Глянем-ка его навыки.

Священная ярость избранных

В легендах некоторых народов особое место отведено рассказам о воинах, способных переносить страшные раны и даже становиться неуязвимыми для обычного оружия. Это редкая сила, доступная лишь немногим избранным любимчикам Забытого. Тем, кто полностью посвятил свою жизнь его идеалам.

Для перехода в это состояние требуются показатели текущей морали и энергии не менее 38,4 % от максимума.

Объем расхода: 73 в секунду.

Эффекты:

— прирост крепости тела на 57%

— прирост силы на 49%

— прирост выносливости на 64%

— кровь не покидает тело через раны

— функциональность объема крови и кровяное давление сохраняются вопреки любым повреждениям

— неуязвимость к негативным воздействиям на мораль

— на все время действия также активен эффект: устрашающий вид

Мощно. На какое-то время этот дикарь умеет становиться очень тяжело убиваемым с помощью стандартного холодного оружия. Ясно, что попадание из скорпиона в голову он не выдержит, но вот заколоть копьем или зарезать мечом его крайне проблематично. И тело становится крепче, и кровопотеря не опасна. Учитывая объемы энергии, в таком режиме он может пробыть секунд семь. Этого оказалось достаточно для убийства канртегцев.

— И сколько ещё таких молодцев удалось завербовать? — поинтересовался я у Фальвуса.

— Пока меньше, чем хотелось бы. Это не самые дисциплинированные люди. После гибели Гастоса они разбрелись по черным и серым кварталам за стеной. Режутся там с ашминитами, немножко убивают бунтовщиков нашей северянки, страдают от голода. Хотя каннибализм их пока выручает.

Надо тоже заполучить парочку таких особей или выменять у Фальвуса. Не факт, что из них получатся нормальные солдаты, но очень хочется понять, как много они знают о Забытом.

Дикарь ушел, слуги быстро убрали тела и смыли пятна крови, а на бывшую арену смертного боя вышли полуодетые танцовщицы сулимского происхождения. Любит же Фальвус таскать с собой кучу некомбатантов. Хотя девушки, конечно, ничего такие и двигались очень слаженно. Сквозь вырезы в легких шелковых нарядах можно было наслаждаться видом спортивных фигурок. Даже слишком спортивных… Глянул на них через систему. Ну да. Якши. Значит таки комбатанты, но специфические.

«Что там было на дне моря?» — спросил меня Фальвус, пока мы созерцали танцовщиц.

Стоит ли все ему рассказать? Стоит ли все вообще кому-то рассказывать? Пожалуй, нет. Я получил шанс вторым после Карра постичь другой лик войны. Это путь не для Фальвуса. Он не подходит в силу габаритов и мировоззрения. Фальвус полностью принадлежит Клепсиде. Идея выгоды направляет и вдохновляет его, а лично обагрять руки кровью он не стремится.

Но если он передаст секрет кому-то ещё, есть риск, что он дойдет и до наших врагов. Мог бы ли Сандис обрести такую силу? Не знаю. Он хладнокровен сверх всякой меры, предпочитает находиться подальше от поля боя, но трусом Сандис мне не кажется. Если узнает о существовании дара Забытого, то постарается его заполучить. Этого нам не надо.

«На дне? Призраки прошлого. Проклятье. Оно ненавидит этот город и стремится уничтожить. Большего сказать не могу».

«Вы все более окутаны завесой тайн, триумвир. Это даже хорошо. Сквозь туман загадок любая фигура кажется внушительнее».

Дальнейшая часть пира прошла в ожидаемом режиме. Севидий вслух размышлял на тему пиара нашей победы.

— Тут речь идет уже о потенциальном триумфе, — заявил он. — Ведь удалось не просто захватить город или крепость, а полностью ликвидировать угрозу с одного из направлений.

— Про полностью сие речи преждевременные, — обломал его Фальвус. — Мы крепко врезали по пиратскому отребью, но гадкие враги с Востока будут снова и снова пытаться разжечь тлеющие угли беззакония. Однако голова Гастоса — трофей достойный триумфа.

— Для этого следует подготовить почву, удобрив ее деньгами и союзами, — произнес Севидий, а Фальвус в ответ добродушно усмехнулся:

— Очаровательна манера молодежи с таким серьезным лицом озвучивать самые очевидные истины.

Меня же занимали мысли о судьбах Канртега и организации агентурной миссии на Север с целью не дать кербрийцам там слишком быстро самоубиться. Интересно, а есть ли у них схожие с племенем Мадарчи способности? Надо будет узнать.

После танцев четверо якши устроили что-то типа рестлинга. Постановочные бои с элементами борьбы, акробатики и… стриптиза. За последним все, включая Ноция, очень активно следили. Разве что Севидий продолжал свои пиар-измышления. Видимо у него ориентация «политик».

Уже глубокой ночью я вернулся к себе в бастион. Темное время суток прошло в Канртеге относительно спокойно. Похоже, что