Упомянутый в планах издательства Павел Перов (1886–1980) стал тогда, как и Ларионов, влиятельным членом редакции. В биографии его много загадок и белых пятен. В то время как литературные его выступления подписаны были, как правило, «Павел Перов», подлинное его имя в точности нам неизвестно — в печатных упоминаниях оно дается то как Н.И. Перов, то как Н.Н. Перов, хотя сомнений в том, что это одно и то же лицо, нет. Он окончил кадетский корпус и артиллерийское училище в Петербурге, участвовал в Русско-японской войне и после тяжелого ранения вышел в отставку. В1910 году он приехал в САСШ, где зарабатывал в качестве художника-оформителя и создал свой первый мультипликационный фильм «Love and Swords» (1915). В 1917 году в течение нескольких месяцев он исполнял обязанности секретаря российского посланника Б.А. Бахметева, осуществляя, по некоторым сведениям, и слежку за находившимся в Америке Л.Д. Троцким98. Вернулся он в Европу, надо полагать, через Китай, где он составил сборник «Аргонавт» (Шанхай, 1921. № 1)99. Некоторое время он прожил в Риме, работая шофером в семье князя Юсупова. По сведениям, собранным иностранной агентурой ОГПУ, он говорил, что убьет Муссолини, если тот признает СССР100. Опыт американской жизни отразился в книжке рассказов Перова «Американские новеллы». На обороте титульного листа указывалось:

Рассказы, вошедшие в сборник «Американские новеллы», были написаны первоначально по-английски и на русском языке появляются впервые.

Хотя настоящее издание не есть дословный перевод с английского, автор по мере возможности умышленно сохранял дух и манеру изложения, принятую им для американского читателя.

Автор.

Книга вышла с предисловием В.Я. Ирецкого, где говорилось:

Автор книги «Американские новеллы» прожил за океаном двенадцать лет. Он достаточно переимчиво впитал в себя американизм, деловитую суетность гражданина Нового Света и его педантичную экономию усилий. Но он не мог — может быть, не успел — вытравить в себе целиком русской души, которая не приемлет трескотни американских торжищ и задумчиво взыскует града невидимого и дальнего101.

Вслед за этим появился и первый роман Перова «Братство Вия». Остро-фабульное повествование, соединявшее черты приключенческого и научно-фантастического жанров, подобно печатавшемуся с того же 1925 года «Гиперболоиду инженера Гарина» А.Н. Толстого, поведало о научном открытии, сделанном русским доктором Бактеревым и использованном таинственной международной организацией для превращения людей в безвольные, дисциплинированные автоматы («мортоматы») с целью установления «идеального царства чистого коммунизма». Содержание романа, сводившегося к разоблачению сатанической сущности кремлевских планов переделки человечества и мира, было сдобрено изрядной дозой откровенного антисемитизма102. Это не помешало автору свое очередное произведение — «Пациент д-ра Арнольди. Роман приключений» — пристроить в рижской «еврейской» газете «Сегодня», где он печатался с 25 июля по 16 сентября 1926 года.

Вернувшись в США, он в 1927 году основал там собственную кинокомпанию мультипликационных фильмов Peroff Pictures Inc. В конце 1929-го он переехал в Германию, где продолжил деятельность в кинематографической индустрии в качестве режиссера, продюсера, сценариста и художника и выдвинулся в секции короткометражных рекламных лент на кинофабрике «Уфа». Успехом у массовой аудитории в Германии пользовались в начале 1930-х годов его мультфильмы «Willis Zukunfts-traum», «Das Ungeheuer von Kamimura», «Der quakende Narr» (в соавторстве с Леоном Малаховским), «Die Meistersinger», «Die geknipste Frau» «Die Frosch-Prinzessin», «Geisterschenke. Teddys Abenteuer». После прихода Гитлера к власти Перов был привлечен к работе в области нацистской кинопропаганды.

Появление его в «Новом слове» раскрыло иную грань творческого облика Перова. Его дебютом там была философская статья «Новые горизонты человеческих познаний», по уверению редакции представлявшая собой русскую версию выходящей в США публикации103. Она предшествовала появлению его философского трактата, в котором сделана была попытка соединения религиозной философии и научного миросозерцания и который исходил из предположении о существовании «единой космической схемы»104. Впрочем, как публицист Перов оказался для «Нового слова» более ценен, чем в качестве философа, и был создан этой газетой так же, как ею был сотворен Ларионов-публицист. Он освещал различные стороны текущего международного положения105; по-видимому, ему принадлежат псевдонимы Н. Полозов и П. Ясенев. Ближайшее участие в работе редакции длилось у него, как и у Ларионова, до 1941 года. Реже стал он появляться на страницах газеты после того, как зимой 1941-1942-го был привлечен к планам создания казачьим генералом В.А. Дьяковым добровольческих объединений из советских военнопленных; на Перова возложена была пропагандистско-воспитательная работа106. Снова участились его выступления в «Новом слове» в 1943–1944 годах. После окончания войны он печатался (под псевдонимом П.Н.П.) в издававшемся на ротаторе в лагере Ди-Пи Фрейманн под Мюнхеном общественно-литературном журнале «Огни»107 и принял участие в проведенном в августе 1946 года съезде находившихся в лагерях российских писателей и журналистов, выступив с докладом «Демократия и пресса в САСШ»108. Поскольку у него было американское подданство, он был одним из первых, кто смог выбраться из лагеря и прибыть в США109, з марта 1947 года «Новое русское слово» поместило отчет о его докладе в Нью-Йорке, в котором, напомнив о гуманистических традициях классической русской литературы, он призывал общественность оказать срочную помощь лицам, оказавшимся в лагерях Ди-Пи, новым беженцам из советской России110. Осенью 1949-го он снял серию телевизионных мультфильмов «Jim and Judy in Teleland», явившуюся одним из первых образцов этого жанра, но столкнулся с трудностями по распространению (в 1954 году сериал был продан в Венесуэлу)111.

Подписание советско-германского пакта вызвало смятение в «Новом слове». В одно мгновение главный враг гитлеровского режима стал близким союзником. В статье «На посту», написанной к пятилетнему юбилею редакции и помещенной в номере от 3 сентября 1939 года, Деспотули отметил, что за пять лет газетой пережито столько, сколько не пережило «Новое время» Суворина за все время своего существования. Он писал:

Когда пять лет тому назад я взялся за переорганизацию газеты — предо мной не было никаких иллюзий. Я знал, что предстоит работа трудная и неблагодарная. Человеку, не имевшему за собою никакой партийной или кастовой группировки, рискованно в эмигрантских условиях возглавлять газету. Надо обладать не только непоколебимой верой в правду своего дела, надо быть не только влюбленным в газету, но необходимо быть одержимым.

За пять лет пережито много. Пожалуй, больше того, что дано вместить обыкновенному человеческому сердцу. Но, в конце концов, какой мелочью должны казаться все обывательские интрижки, сплетни и козни в сравнении с тем, что достигнуто за эти пять лет. Если каждый экземпляр «Нового Слова» читают в среднем только пять человек, то читательский коллектив достигает 42 ооо человек. Это ли не награда редактору и его