— Только не говори мне, что ты бы тоже хотел такую тетрадь? — спрашиваю я, немного забавляясь. Хотя, когда он с воодушевлением пересказывает события из «Тетради смерти», я обнаруживаю, что втянулась в эту историю и ее повороты. Конечно, я понимаю, что это может быть привлекательно для такого человека, как Влад, который может быть просто ботаником из ботаников.

— Я не знаю. В зависимости от моих целей, — добавляет он, поразмыслив некоторое время. — Если моя цель - мировое господство, то предсмертная записка определенно будет полезнее, чем голые руки. Особенно если речь идет об оставленных уликах, поскольку криминалистика развивается, и техника как никогда чувствительна к мельчайшим следам.

— Но ты же этого не хочешь, — я говорю уверенно, потому что знаю его. Он никогда не выберет мировое господство, потому что это было бы слишком скучно для него. Может быть, он насладится одним днем, но после этого захочет вернуться к своей обычной рутине убийств и хаоса.

— Действительно, — произносит он, его губы растягиваются в широкой улыбке, белые зубы сверкают в тускло освещенном ресторане и делают его похожим на хищника, которым он и является.

— Мировое господство — для слабых, — добавляет он. — Я предпочитаю делать все по-своему. — Он кладет руки на стол, разбивая костяшки пальцев.

Мой взгляд притягивают вены на его руках, то, как его большие руки могут вырвать жизнь у человека, даже не стараясь.

— Может, мне и нравится быть в курсе всех событий, но я редко взаимодействую с ними.

— Это потому, что для тебя сила не в количестве, — замечаю я, — а в знании.

— Именно, — ухмыляется он. — Ты хорошо меня знаешь, Дьяволица, — замечает он, и я пожимаю плечами.

— В конце концов. Я изучала тебя, — я наклоняюсь вперед, выпячивая грудь, и его взгляд тут же устремляется на мое декольте. — Дьявол, которого ты знаешь, лучше, чем дьявол, которого ты не знаешь.

— Так вот кто я для тебя, Дьяволица? Дьявол, которого ты знаешь? — он подходит ближе, и, хотя мы находимся по разные стороны стола, но мы так близко, что наши лица почти соприкасаются.

— Хм, — пробормотала я, позволяя ему немного поразмыслить. — Ты — единственный дьявол, которого я хочу знать.

— Хорошо, — выдыхает он, его глаза сосредоточены на мне так, что мурашки появляются на всей моей коже. — Иначе мне, возможно, пришлось бы изменить твое мнение, — произносит он, и на мгновение я могу только представить, что у него на уме. Его взгляд держит меня в плену, когда я вижу себя разложенной на столе, а он прилагает все усилия, чтобы изменить мое мнение.

— Вам нравится ваша еда? — голос официанта возвращает меня к реальности, мои глаза расширяются от того, что я потеряла представление обо всем.

Влад забавно наблюдает за мной, покручивая бокал с красным вином.

— Это замечательно. Спасибо, — говорит он официанту, и в его голосе звучит чистое очарование.

Я даже не обращаю внимания, когда официант что-то бормочет, прежде чем уйти. Я все еще сосредоточена на нем и на том, как безумно быстро бьется мое сердце.

— Знаешь, — начинает он, на его губах играет лукавая улыбка, — есть еще кое-что, над чем я хотел бы доминировать. — Он говорит заманчиво, и я скрещиваю ноги, влага уже скапливается между бедер.

— Это так? — спрашиваю я, почти задыхаясь.

Меня осеняет, что мы едва притронулись к еде. Увлекшись разговором, мы просто забыли о ней. И особенно сейчас, когда он смотрит на меня так, будто хочет меня съесть, я не могу нагулять аппетит.

По крайней мере, не к еде.

— Но для этого мне не нужен никакой блокнот.

— Правда? — Отряхнув одну туфлю, я поднимаю ногу к нему под столом, моя ступня касается его бедра, прежде чем я медленно перемещаю ее к его промежности, чувствуя, как он тверд и готов для меня, так же, как и я для него.

Он подавляет стон, когда я провожу пальцами ног по его длине.

— Мне нужны только они, — он поднимает руки, чтобы показать их мне, а затем пробирается под стол, ловит мою ногу и нежно гладит ее.

У меня перехватывает дыхание, когда он медленно массирует мою ступню, а затем берет ее и кладет прямо на свой член.

— Влад, — полустону я, внутри меня растет нетерпение.

Выхватив у него свою ногу, я быстро надеваю туфлю и встаю.

— Я иду в туалет, — говорю я, немного слишком резко. Но когда я делаю два шага от стола, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, его глаза на моей заднице.

Дерзкая улыбка играет на моих губах, и я одним пальцем подаю ему сигнал. Затем я просто направляюсь в туалет.

Я едва успеваю войти внутрь, как он врывается, закрывает дверь и запирает ее.

Один шаг, и он прижимает меня спиной к раковине, спиной к нему, пока он быстро опускает молнию на своих брюках. Он грубо поднимает платье над моей задницей, наклоняя меня над раковиной. Запустив одну руку в мои волосы, а другой ухватившись за мое, он быстро входит в меня, грубый толчок, от которого я почти кончаю на месте.

— Ты ничего не можешь с собой поделать, — ворчит он, его движения набирают обороты, его член входит и выходит из меня с молниеносной скоростью. — Ты должна искушать меня каждую гребаную секунду, — продолжает он, дико впечатываясь в мое тело. Его рука перемещается от моих волос к горлу, нежно сжимая его, пока он приближает меня к себе, не двигаясь.

— Посмотри на себя, — побуждает он меня посмотреть в зеркало, где мы сплетены вместе, наши щеки раскраснелись, наше горячее дыхание туманит стекло. Мой рот открывается для стона, но он просовывает внутрь большой палец, блокируя звук.

— Смотри, как ты сводишь меня с ума... — произносит Влад, его дыхание касается моей щеки, — так неуправляемо, — продолжает он, каждое слово подчеркивает его порочные толчки, — совершенно безумно.

Я почти не замечаю ничего, кроме его вторжения, пытаясь, но безуспешно, удержать себя от выкрикивания его имени, когда я кончаю, мои стенки смыкаются вокруг него и заставляют его выкрикивать мое