выплевывает он в ответ, и его лицо становится мрачным и угрожающим. Это контрастирует с мягким поцелуем, который оставляет на ободранной и нежной внутренней стороне моего запястья. — Я позабочусь об этом.

Отдергиваю руку: — Нет, — повернувшись на бок, тереблю ткань, все еще удерживающую меня в заложниках. — Я не пойду, и ты меня не заставишь.

Я отказываюсь намеренно делать себя мишенью, чтобы люди в городе могли смеяться надо мной. Прошлая ночь была достаточно паршивой... даже несмотря на то, что моя личность была скрыта под маской.

У меня сводит живот. Клянусь, некоторые из них точно знали, кто я, и просто ждали подходящего момента.

Облегчение переполняет, когда узел ослабевает, и я могу освободиться. К сожалению, победа недолговечна, потому что Дэмиен переворачивает меня на живот и прижимает к матрасу всей тяжестью своего тела.

— Если ты будешь продолжать вести себя как ребенок, я буду обращаться с тобой как с ребенком.

Хочу сказать, что не веду себя как ребенок, а борюсь с проблемой, о которой не догадывается, но он не заслуживает того, чтобы знать такие личные подробности.

— Обращайся со мной, как хочешь. Я все равно не пойду, мудак...

Задыхаюсь, когда он рывком заводит мои руки за спину и связывает их. Прежде чем успеваю понять, что происходит, поворачивает меня так, что голова опускается, а задница приподнимается.

Начинаю спорить, но резкий шлепок заставляет замолчать.

Перед глазами все расплывается, когда он делает это снова. Шлепает меня так, словно я ребенок, которого нужно приструнить. Это совершенно унизительно.

— И это все, на что ты способен? — шиплю, не желая сдаваться.

Следующий удар оказывается сильнее первых двух, но я прикусываю губу, концентрируясь на сохранении контроля.

Этот человек, если захочет, может избивать меня до посинения... но я все равно не пойду на похороны.

— Видимо, все твои мускулы только для показухи... потому что ты бьешь как девчонка.

Не знаю почему, но подстрекание возбуждает что-то внутри меня.

Что-то порочное и провокационное.

Как будто, он сам того не ведая, дает выход всему, что держала внутри.

Напрягаюсь, готовясь к следующему шлепку, но он этого не делает.

Еще больше смущаюсь, когда Дэмиен переворачивает меня и нависает сверху, обхватив руками.

Темные брови сходятся на переносице, когда он смотрит на меня сверху вниз: — Он тебя бьет?

Впервые с момента нашего знакомства улавливаю в его тоне искреннюю нотку беспокойства. Однако не понимаю, кого он имеет в виду и почему спрашивает об этом.

— Кто?

— Каин.

Я бы рассмеялась, если бы он не был так серьезен.

— Каин никогда бы меня не ударил.

Он бы заплатил кому-нибудь, чтобы меня убили.

— Карен?

Качаю головой: — Нет.

Для этого ей пришлось бы признать мое существование.

Он изучает меня, кажется, целую вечность, прежде чем заговорить. От напряжения, таящегося в пронзительных голубых глазах, перехватывает дыхание.

— Почему ты такая испорченная, Иден?

За эти годы я встречалась с десятками психотерапевтов, и ни один из них никогда не задавал этого вопроса.

Они всегда утверждали.

— Я... — недостаточно хорошо его знаю, чтобы рассказать о матери... или о неуверенности и страхах, поэтому делаю единственное, что могу. Перевожу стрелки на него.

— А ты почему?

Он не отвечает, но что-то кипит под поверхностью. Все мое тело вибрирует, когда он наклоняется вперед. Мы так близко, что практически сливаемся воедино.

Мурашки пробегают по коже, а пространство сужается. Между нами возникает неподражаемая энергия. Ток, идущий от него ко мне, соединяющий меня с незнакомым мужчиной.

Человеком, который дал все основания бояться его.

Это самое странное чувство, которое когда-либо испытывала.

Не задумываясь, раздвигаю бедра, и он без усилий устраивается между ними, словно кусочек головоломки, встающий на место. Из меня вырывается вздох, когда он подается вперед, и я чувствую, насколько он тверд. Хотелось бы, чтобы на нем не было брюк, чтобы между нами не существовало преград.

Закрываю глаза и вдыхаю его запах. Понятия не имею, почему так тянет к нему, но у меня нет сил бороться или отрицать это. Какие бы чары он ни наложил на меня, они работают.

Задыхаюсь, когда рука находит мою грудь, и он сжимает ее, прежде чем опуститься ниже и обхватить влажное и жаждущее место. Раздвигаю бедра шире и почти задыхаюсь от ощущения его кожи на моем теле. Он едва прикасается ко мне, а каждый нерв уже горит огнем.

Приподнимая бедра, двигаюсь навстречу его руке, скользя как змея. Удовольствие обжигает позвоночник, когда клитор соприкасается с ней, и, когда поднимаю взгляд, температура резко повышается. В его глазах бушует похоть, а челюсть стиснута. Есть что-то невероятно возбуждающее в том, как он пристально наблюдает за тем, как пытаюсь доставить себе удовольствие.

У него вырывается хриплый стон, я повторяю движение, и влага просачивается на его ладонь. Я так возбуждена, что ничего не вижу.

— Пожалуйста, — хнычу, нуждаясь в большем.

— Только хорошие девочки получают вознаграждение.

Шиплю, когда он прижимает руку к клитору, а затем убирает ее.

— Ты будешь хорошей девочкой для меня?

Киваю. Прямо сейчас сделаю все, что он захочет. Мое тело полностью в его власти.

Щеки пылают, когда наблюдаю, как он облизывает ладонь, и его глаза прожигают меня как раскаленные угли. Это сладкая пытка — наблюдать, как он продолжает дразнить меня пальцами, медленно погружая один внутрь, прежде чем отстраниться.

— Пожалуйста, — умоляю, все больше отчаиваясь, — пожалу...

В ту секунду, как пальцы оказываются внутри, тело приходит в неистовство. Он энергично двигает ими, и я выгибаю бедра, встречая его на полпути. Прежняя болезненность исчезает, превращаясь в тупую боль, пока он обрабатывает меня быстрее.

— Вот так. Объезди мои пальцы.

Влажные звуки наполняют комнату, запрокидываю голову, когда ощущаю первые всплески оргазма. Кончиком большого пальца проводит по клитору, поддерживая ровный ритм, пока целует мое горло.

Пальцы на ногах поджимаются, и я начинаю задыхаться. Это так приятно, что не могу вымолвить ни слова. Стону ему в губы, и он щелкает языком, дразня меня. Открываю рот шире, требуя большего, и его язык погружается внутрь, жадно и настойчиво. Сердце бьется о мое как отбойный молоток, пока он глотает крики моего оргазма.

Когда он резко отстраняется, я все еще пытаюсь осознать, что произошло между нами и почему это ощущение настолько интенсивное.

Выражение его лица становится каменным, когда он встает. Не знаю, что сделала не так, но его холод пробирает до