Чувствовал ли Каин хоть что-нибудь — стыд или печаль, — когда платил этому человеку за то, чтобы тот покончил с моей жизнью?

— Нет, — цепляюсь за перила, гнев и ненависть обволакивают меня, скручиваются так сильно, что не могу дышать.

Напоминая о том, что Каин всегда будет внутри меня.

Потому что даже если ненавижу его сейчас... сначала я полюбила его.

И в глубине души знаю, что буду продолжать любить... со всеми теми осколками, которые он оставил мне.

Это самое жестокое наказание из всех возможных. Продолжать любить того, кто дал тебе все основания ненавидеть.

— Не останавливайся, — говорю, и орган в груди превращается в сталь. — Продолжай.

Хочу, чтобы Каин горел так же, как и я.

Хочу, чтобы он знал, что я не ушла с миром, когда он приказал кому-то убить меня.

Что не он получил эту часть меня.

Это сделал кто-то другой.

Хнычу от удовольствия и боли, когда мужчина берет меня грубыми, примитивными толчками.

Он трахает так же, как и угрожает... безжалостно.

— Как тебя зовут? — спрашиваю, дыхание прерывистое. — Ты во мне, а я даже не знаю твоего имени.

Наматывая волосы на кулак, он запрокидывает мою голову назад, наклоняясь ртом к уху: — Дэмиен Кинг.

С этими словами он ускоряет темп, трахая меня так сильно, что я вскрикиваю, теряя равновесие.

— Давай, ягненочек, — дразнит, хватая меня за бедра, чтобы удержать. — Прими мой член как хорошая девочка.

Начинаю говорить, но он щиплет клитор, и у меня подкашиваются ноги.

— Нет, я не могу. Не могу кончить, — произношу, а тело противоречит само себе. — Это слишком больно.

— Поверь мне, — рычит он, отпуская мою руку, — если я захочу, чтобы ты кончила, ты кончишь.

Его член пульсирует, и он вздрагивает, кончая в меня с яростным рыком.

А потом не остается ничего, кроме воя пронизывающего октябрьского ветра вдалеке.

— Это был мой первый раз, — шепчу, когда он выходит из меня.

Жалею об этих словах, как только они слетают с губ.

— Знаю, — его смех безжалостен, — ты залила кровью весь мой член.

Как по команде, жидкость начинает стекать по бедрам. Хочу развернуться, намереваясь спросить, могу ли я помыться, но он останавливает меня.

— Мы еще не закончили.

Грубые ладони скользят по моему телу, когда он опускается на колени. Пульс учащается.

— Что ты делаешь?

Он раздвигает меня большими пальцами.

— Ты хочешь получить награду, не так ли?

Стону, когда его рот находит мою киску, и он осыпает поцелуями щелочку.

— Да.

Хочу, чтобы он облегчил боль.

Глаза закрываются, когда он проводит языком по клитору, облизывая его длинными, резкими движениями.

Язык проникает глубже, и он стонет: — Ты на вкус как моя сперма.

От этих грязных слов бедра сжимаются.

— О, Боже.

— Бог не тот, кто поедает эту маленькую пизду, пока она не забрызжет сливками все его лицо, — он рычит низко и глубоко. — Это я.

Кровь шумит в ушах, когда его рот обхватывает клитор, и он начинает отрывисто сосать его, заставляя меня качаться на его челюсти.

— Дэмиен, я... — дрожу и сжимаю его язык, кончая так сильно и быстро, что благодарна ему за то, что он привязал одно запястье к перилам.

Жду, что он остановится, но, к удивлению, этого не делает. Он наслаждается моим оргазмом как изголодавшийся мужчина.

— Это чувствуется... — звук стука в стеклянные двери прерывает меня. — Что...

Что-то острое вонзается в кожу... а потом нет ничего, кроме темноты.

Каин: Скоро за тобой заедет водитель. Я напишу тебе, когда он будет здесь.

Стискиваю зубы, когда проходят еще две минуты, а она не отвечает. Иден не игнорирует меня. Как бы ни злилась.

С другой стороны, я никогда раньше не причинял ей такой боли.

— Черт.

— Каин, — шипит Маргарет себе под нос.

Губернатор Бексли прочищает горло, несомненно, раздраженный тем, что я не уделяю внимания его другу.

Мне нужно вернуться в игру.

— Все в порядке? — спрашивает сенатор Додсон, не пытаясь скрыть нотку раздражения в тоне.

Убирая телефон в карман, качаю головой: — Извините, ассистентка переслала мне срочное письмо, — бросаю взгляд на Бексли, который хмурится. — Все в порядке. Просто изменилось расписание завтрашних встреч. Очевидно, моя помощница считает это срочным.

Маргарет похлопывает меня по руке: — Это потому, что она знает, как сильно тебя раздражает, когда твои дела не в порядке, — откидывает голову назад и смеется. — Каин может быть тираном, когда дело касается организации и планирования.

Додсон усмехается: — Отец всегда говорил, что точность — черта великого лидера.

Маргарет улыбается мне: — Действительно, это так. Никто не работает так усердно, как мой Каин. Я ужасно скучаю по нему, когда он пропадает днем и ночью, но знаю, что это только потому, что он хочет лучшего для жителей этого города.

Ее отец поднимает бокал: — Из него выйдет отличный мэр, а когда-нибудь и губернатор.

Они все поднимают бокалы одновременно с тем, как вибрирует мой мобильный.

— Извините, джентльмены, — указываю на телефон. — Мне нужно ответить.

Чувствую на себе взгляды всех присутствующих, когда направляюсь в туалет, но я должен разобраться с ситуацией с Иден и отвезти ее домой, пока она не натворила глупостей.

Например, не нашла Маргарет и не рассказала ей правду.

Чертыхаюсь, когда проверяю телефон и понимаю, что это на самом деле электронное письмо от Клаудии с обновлением расписания на завтра, а не сообщение от Иден.

Поднеся мобильник к уху, резко сворачиваю налево, минуя туалеты, и направляюсь вверх по лестнице.

Ругаюсь снова, когда звонок переключается на голосовую почту.

— Черт возьми, Иден, у меня сейчас нет ни времени, ни терпения на твои подростковые истерики. Водитель будет здесь через пятнадцать минут, чтобы отвезти тебя домой.

Поскольку неизвестно, когда закончится эта ее маленькая выходка, продолжаю подниматься по лестнице. У меня есть около пяти минут, чтобы выпроводить ее до того, как Маргарет или Бексли придут за мной.

В животе образуется яма, когда смотрю на часы и вспоминаю сегодняшнее число. Неудивительно, что она так расстроена. Это же день ее рождения.

Каин: Мне очень жаль.

Даже в моих собственных глазах эти неуверенные извинения кажутся банальными.