Шрифт:
Закладка:
— Оу, у кого-то свидание поздним вечером, — Раиса потянулась к телефону. — Конец случайным связям?
Сергей замер в дверях и медленно обернулся.
— А ты никогда не думала, что моя личная жизнь не в сфере твоих обязанностей? — процедил он и скрылся из виду.
Раиса вытаращила глаза, часто заморгала.
— Вот тебе раз, — справившись с удивлением, она покрутила мобильный в руке и прошептала себе под нос. — Когда трезвый — такой обидчивый.
Через пару секунд в дверях снова возник Сергей.
— Прости, Рая, я не со зла. Завтра можешь взять отгул.
— Договорились, дорогой, — не глядя на него, Рая набрала номер ресторана.
***
Сергей, закинув руки на спинку дивана и запрокинув голову, смотрел в потолок. Затылок неприятно ныл после вчерашнего вина. Надо было пить что покрепче.
Он только вернулся домой — ночь и утро с Мариной, конечно, удались. Этакое типичное свидание — ресторан, чёртово вино, медленный танец, поцелуи в такси, ночь в отеле, завтрак на веранде.
И теперь хотелось одиночества и спать.
Лай Мэва вывел его из полудремы. Сергей даже глаза не успел открыть, как пёс влетел на диван и полез ему на руки.
— Мэв, да отвянь! Фу, слюнявый!
— Доброе утро.
— Здравствуй, Ира, — кряхтя, отозвался Сергей.
— Мэверик, ко мне.
Пёс вздохнул и, пройдясь по хозяину, спрыгнул на пол. Сергей потер колени.
— Слон.
— Я могу с вами поговорить?
Он, наконец, посмотрел на Ирину. От ветра её волосы растрепались, и волнистые, светлые локоны падали, мешая, на глаза. Ира непринужденным жестом заправила прядки за ухо.
Сергей улыбнулся.
— Валяй.
— Что это? — держа желто-синюю карточку между двух пальцев, она продемонстрировала её Сергею.
— Бонус. За фотосессию.
— Мне не нужно, спасибо, — она протянула карточку ему.
— Уверена?
Девушка отвела взгляд.
— Было бы здорово. Но… Курсы самообороны — это не то, что мне нужно.
— Инструктор — женщина.
— Вот как…, - в ее голосе появилась нотка сомнения, которая мигом затихла под маршем категоричности. — Спасибо, но все же нет.
— Послушай, — Сергей сел на край дивана и хлопнул в ладоши. — Я же тебя не заставляю туда идти. Загляни на одно занятие, они индивидуальные, между прочим, и если не понравится, вернешь карту мне, хорошо?
Ирина задумчиво посмотрела на абонемент.
— Зачем? — и снова перевела взгляд на собеседника.
— Чтобы ты не упала в обморок, если я ненароком до тебя дотронусь, — Сергей усмехнулся. — А то травма на производстве, все такое…
— Хотите, чтобы на каждое касание я давала сдачи?
Она прищурилась.
— С удовольствием побуду твоим спарринг-партнером, — Сергей поднялся, отряхнулся от вездесущей кошачьей шерсти. — Кстати, ты взяла водительские права?
Пауза.
— Да.
В итоге весь день Ира сомневалась.
Она хотела пойти на курсы. Настолько хотела, что впервые за долгое время почувствовала себя стремящейся к чему-то, направленной на некую цель. Воодушевление шло в ногу с опасениями. Ира переживала, что, поддавшись панике, отчебучит какую-нибудь глупость. К тому же, собственная неосмотрительность её настораживала. Она же выбрала себе тихую работу в одиночестве, где её никто не трогал, так почему теперь несётся вперёд семимильными шагами? Да, прошло почти три года, она стала уверенней, сильные приступы накрывают её редко, но отстраненность и нелюдимость никуда не исчезли. Ей все также тяжело в обществе мужчин.
Она глянула поверх томика, который взяла почитать из огромного книжного шкафа, на Сергея, бродящего от стены к стене в гостиной. Он что-то набирал на телефоне и рассеяно улыбался. Рыжий, лёжа у дивана, наблюдал за ним. Пёс за прошедшие недели окреп, набрал вес, и шерсть почти перестала лезть. Теперь он ел больше Мэва, научился обходить стороной Зевса и, кажется, влюбился в Фею. Кошка стала первой из стаи, кто подошел к новому члену семьи. После знакомства она наблюдала за Рыжим издали, но постепенно перебрилась все ближе, и настал момент, когда Фея уснула у его бока. С тех пор на ковре в прихожей они спали вместе.
Сергей, убрав телефон, пошёл к холодильнику, прочитал записку от Раисы про обед и полез доставать разложенную по пластиковым плошкам еду.
— Обедать будешь? — он обернулся. — У меня тут брокколи в йогурте и рыба… вареная.
— Спасибо, но я ношу из дома.
Ира отложила книгу, и, обойдя Сергея, выудила из холодильника свой обед. Молча подождала очереди на микроволновку и поставила туда чашку.
Сергей сел за стол, потянулся за пультом и замер, заметив книгу.
— Тебе нравятся стихи?
Ира включила таймер. Микроволновка щелкнула, и девушка вздрогнула. Она не в первый раз оставалась с актером в квартире наедине. Баллончик, конечно, до сих пор перекладывался из рюкзака в карман, но, кажется, ей уже не было страшно.
Она привыкала к его обществу. Тем более, между ними всегда были животные.
— Не то, чтобы нравятся, — Ира наблюдала за тем, как крутится в микроволновке плошка с едой. — Просто… Решила почитать.
По правде сказать, ей с утра нечем было заняться. Поэтому она и заглянула с разрешения работодателя в книжный шкаф. Хотела поискать там что-нибудь про животных — справочник, пособие по уходу, но полки были заставлены сплошь стихами и прозой классиков русской литературы. И Ира взяла первый попавшийся томик.
Сергей открыл книгу.
— Когда-то я много читал, — он усмехнулся. — Думал, буду сниматься в экранизациях. Не свезло…
— А вы ходили на пробы?
— Ну да. Это сериалы, в основном, — он откинулся на спинку стула. — Стихи как раз бывают полезны, чтобы настроиться на нужный лад.
— Последний раз я читала стихи в школе, — Ира пожала плечами, доставая обед из микроволновки. Картошка с грибами оказалась холодной, а окорочка — горячими.
— Вот, послушай.
Ира обернулась. Он чуть склонил голову набок и, скользнув взглядом по строчкам, начал читать. Его голос изменился — стал мягче, тише, проникновеннее. В нем не осталось грубости, только сила, по-мужски непоколебимая и немного резковатая. Сергей не читал с надуманной, режущей слух восторженной интонацией, какой обычно портят стихотворение.
Нет.
Он рассказывал. И рассказ этот был горьким, пропитанным тоской по чему-то далекому, позабытому и недостижимому.
Иру бросило в дрожь. Ей хотелось заткнуть уши, потому что слова, влекомые голосом Сергея, падали прямиком в душу, где разбивались вдребезги, осыпая, будто солью, незаживающую рану.
И все же…
И все же она желала сохранить в себе каждый осколок и потому слушала, затаив дыхание.
— В том городе, не верящем слезам,
Есть женщина — она слезам не верит.
Она тебя
Спокойным взглядом смерит:
Сам полюбил — расплачивайся сам.
Та женщина
Все в прошлое глядит -
Оно ей крепко крылья
