– Не какими-то, – возразим Валентин Ильич, – скрипичных дел мастера говорят, что изготовленная из придуманного Старухой материала скрипка звучит не хуже Страдивари! А заводчане сказали, что им что одну скрипку изготовить, что десяток тысяч…

– Еще и скрипка какая-то? Не слышал про скрипку. Я имел в виду другое: семнадцать предприятий НТК занимались разработкой какого-то заменителя патефона, откровенно плюя на всю остальную работу. Мне уже с десяток жалоб поступило.

– А я думаю, что половину из тех, кто жаловался, нужно просто расстрелять, – лениво так отозвался Лаврентий Павлович. – А вторую половину можно, конечно, и не расстреливать…

– Ты что имеешь в виду? – удивился Сталин.

– Первые же отделы информацию исключительно в КГБ предоставляют. И они сообщили, что все работы по этому электрическому патефону выполнялись во внерабочее время и без оплаты, там разве что материалы некоторые использовали…

– Вот видишь!

– Вижу. Общая смета по материалам составила примерно шестьсот рублей. Для опытной работы это, я бы сказал, удивительно немного. То есть я бы еще и по-другому сказал, но по-другому я только во внерабочее время… Еще отдельная смета по рекордеру новому, но и там уложились менее чем в пять с половиной тысяч. В пять с половиной тысяч уложились, создавая принципиально новый рекордер, в то время как американские, которые для Ногинского завода грампластинок закупались, стоили по двенадцать тысяч за штуку. Причем по двенадцать тысяч американских долларов!

– Так значит… а расстреливать-то жалобщиков за что?

– За обман руководства страны, за злостный обман. Жаловались-то те, кто сам планы не выполнил, и они хотели все на заводы НТК свалить. Но как раз НТК ни одного плана не сорвал, все заказанное оборудование поставил вовремя, даже местами с опережением плановых сроков. Я постановление о проведении расследования уже подписал, таких все же необходимо наказывать.

– Но не расстреливать же…

– Расследование проведем – и решим, что с ними делать. А вот с этими семнадцатью руководителями лабораторий и производств… Старуха пообещала каждого лично наградить… «Волгой» наградить, и она уже заказ на шестьдесят семь автомобилей на автозаводы отправила: на двадцать две «Волги», а остальные сорок семь – это «Горбунки», которые на Муромском заводе делать весной начали. И даже уже заказ оплатила, как всегда из своих сбережений.

– Что, этот электропатефон столько стоит?

– Нет, он гораздо больше стоит, – ответил товарищ Тихонов. – Я проверил: парни составили техкарты, получается, что при массовом производстве электропатефон будет стоить восемьдесят семь рублей, и они дают гарантию, что процент брака не превысит одного. Кроме того, сейчас все заводы уже готовят производства под серийный выпуск всех деталей и комплектующих изделий, к ноябрьским обещают начать массовое производство… поначалу тысяч на триста в год. И они уже приволокли мне обоснование на строительство двух-трех специализированных заводов по производству электропатефонов, чтобы годовой выпуск довести до миллиона в год.

– А мы в этом году хотим изготовить почти семь миллионов грампластинок…

– Так в том-то и дело! Старуха придумала очередную пластмассу, из которой мы уже хоть завтра буквально можем делать по десять миллионов пластинок – это столько завод Нарышкиной уже пластмассы этой делает. А через год она пообещала производство в пять раз увеличить… если потребуется. Но дело в том, что эта пластмасса для патефонных пластинок не подходит, а вот для новых электрофонов подходит просто замечательно. Да и пластинки делать становится много проще. Я вчера был на Лабораторном заводе, там парни Старухе показывали, что они натворить успели. Так вот, они за час с использованием магнитофонной записи сделали матрицу на рекордере своем, затем за три часа подготовили матрицы для штамповки пластинок и вечером наштамповали за полчаса уже почти сотню пластинок. Вся подготовка матриц – это, конечно, сплошная химия…

– И вы действительно считаете, что мы сможем производить по десять миллионов грампластинок в год?

– Я подозреваю, что гораздо больше. Старуха привела на демонстрацию какую-то подругу из консерватории, а пока там матрицы готовили… там парни устроили такой праздничный обед… так вот, Старуха с этой девочкой из консерватории всерьез обсуждала выпуск журнала музыкального, в котором кроме обычных заметок будут еще и грампластинки вставляться. Насколько я разобрал, вообще гибкие, как бумага, грампластинки – там какая-то другая пластмасса будет. Она говорила, что качество звука будет похуже, но журнал с десятком таких пластинок в продаже получится не дороже семи рублей. То есть не дороже одной нынешней пластинки…

– Тогда я думаю, что мы совершенно напрасно Веру Андреевну не пригласили на нашу встречу. Но мы с ней еще поговорим… сметы на новые заводы электропатефонов уже готовы?

– Да, двенадцать миллионов рублей. И примерно столько же на расширение производства электронных ламп.

– А на производство ламп столько хватит?

– Хватит, – усмехнулся Лаврентий Павлович. – Мы тут немного потратились, завербовали парочку специалистов из американской RCA, теперь у нас один завод готов к изготовлению до двадцати пяти миллионов ламп в год. А второй – на его дооборудование как раз столько и потребуется: там почти все оборудование будет отечественным, с заводов НТК.

Надя Новикова первоначальную оркестровку сделала довольно быстро, всего за неделю. Вот только Вере оркестровка совершенно не понравились, да и сама Надя была от нее не в восторге. И совсем уж не в восторге были четыре приглашенных Надей музыканта, но им не нравилось скорее всего то, что Надя переписывала партитуры после каждого прослушивания – и правила она их довольно значительно. Правила – но лучше от этого музыка не звучала.

– Мне кажется, что мы ерундой занимаемся, – подвела итог Вера после примерно месячных мучений. – Я могу, конечно, ошибаться, но мне кажется, что если мы будем не оркестровкой заниматься, а под песню готовую оркестровку подгонять, то получится получше.

– Вера, – заметил пианист, – это, слов нет, мысль неплохая. Но остается вопрос: где взять певицу? Причем певицу, у которой хватит терпения с нами тут сидеть и выслушивать нашу какафонию долгими вечерами.

– Вопрос поставлен неверно. Нам нужно найти певицу, которая просто один раз споет, не обращая внимания на наши музыкальные потуги. Которая мелодию сможет буквально с листа прочитать, воспринять ее и спеть. Правильно спеть.

– Тогда надо идти на кафедру сольного пения… только я там никого не знаю.