– А при остальных ты постеснялась приличным человеком показаться, да?

К удивлению, она не стала спорить:

– Ну да. Я хочу выглядеть сильным лидером ковена, а не подтирательницей чужих соплей. Так что никому не рассказывай, а то со свету сживу!

Она уже много раз пыталась, да обломалась. У меня не было сил на пустую болтовню и даже благодарность, потому я отмахнулась:

– Не расскажу и не вернусь. Это не из-за вас – я вообще не считаю вашу обиду на меня чем-то серьезным. Ты просто гнешь свою линию, девчонки поддакивают, а мне лень с этим что-то делать.

Она пожала плечами, не собираясь уговаривать:

– Ну, как знаешь. Давай хоть книгу почитаем, под нее мы особенно воодушевленно ругаемся, а то от тебя уже скоро мертвечиной понесет – так хорошо выглядишь.

– Не хочу, Валиса, нет настроения.

Староста все еще настаивала:

– Так появится! Достаточно вспомнить, сколько раз нам этот учебник помогал, а ведь тогда мы могли из архива целую стопку вынести. Библиотекари бы и не хватились. Но кто-то же верещал ошпаренной кошкой: «Нельзя! Лучше недобрать, чем перебрать!».

Пока она кривлялась, неумело изображая мою интонацию, за ухом раздалось смешливое:

– Опаньки. Какие откровения с признанием вины. Записать пока некуда, я запомню.

Я повернула голову к плечу и выдохнула:

– Слышь, ректор, не в твоем положении победу праздновать.

На чердаке было довольно тихо, поэтому незваная гостья услышала шепот, хотя слов и не разобрала:

– Опять сама с собой разговариваешь? Эх, Ирис-Ирис, знала бы я, что ты так на ум слаба, помягче бы с тобой обходилась.

– Не с собой! – этим заявлением я насторожила Сата, но вовремя прикусила язык и попросила: – Валиса, мне просто нужно побыть одной.

Она пожала плечами и ушла. А я вновь свесила ноги с перекладины и вернулась к задумчивому разглядыванию студенческих шапок. Но теперь посидеть в тишине было еще меньше шансов.

– Ты к ведьмам не возвращаешься из-за меня, – Сат начал свои размышления издалека. – Староста ошиблась. И вряд ли причина твоей тоски в проваленном экзамене, ведь ты уже на него протухшая пришла. Тогда что такого случилось?

Я промычала недовольно:

– То есть у тебя вообще никаких вариантов?

– Из-за Эскеса?! – он спросил так, будто подобное звучало чрезвычайно удивительно. – Ты расклеилась из-за того, что рассталась с женихом?

– Странно тебе? – я разозлилась. – Разве есть что-то хуже такого разочарования? Я замуж за него собиралась, что само за себя говорит! С мамой из-за него ссорилась, в столицу вслед за ним сорвалась. Мысли не допускала, что мы когда-нибудь разбежимся. Это каким же надо быть бревном, чтобы сейчас сердце не болело?

Эйр помолчал немного, затем тихо произнес:

– Сочувствую тебе.

– Врешь, – надломленно констатировала я. – Ты никогда в нас не верил и потому злорадствуешь. Приятно оказаться правым?

– Приятно, – признал дракон. – И сочувствую, одно другому не мешает. А давай ему отомстим?

– За что? – удивилась я. – За то, что я не видела его натуру, хотя мне многие о ней говорили? Даже Валиса, дери ее бесы за волосы! И ей было понятно то, что я никак замечать не хотела. Андай-то здесь при чем?

– Все равно отомстим, – повторил Сат упрямо. И, поскольку я эту нелепую тему поддерживать не желала, продолжил сам: – Давай ты изобразишь, что не так уж и обижена. Ну поворчишь немного, пусть он скачет вокруг тебя, пока не простишь. Формально вы ведь еще не расстались.

– Зачем? – я в самом деле заинтересовалась. Но уже через миг осенила догадка, и я закричала: – Чтобы я у него про Цируса узнала?!

Рисунок на руке подергал крылышками, а голос прозвучал будто виновато:

– А что? Тебе уже все равно, а мне полезно.

Я вцепилась в запястье, где сейчас находилась проекция и сжала с такой силой, что сама от боли взвыла. И почему же все ненавидят эйров? Не потому ли, что подобных расчетливых и хладнокровных скотов, заботящихся лишь о своих интересах, больше не найти?

После этого я принципиально с ним не разговаривала – не отвечала на вопросы и не поддерживала никакие темы. И, разумеется, не хихикала, когда Сат меня смешил – это же его обычная стратегия, если нужно быстро между нами все наладить. Понятно, что ему крайне важно вычислить своих убийц, но с Андаем я не стала бы общаться, даже если бы от этого моя собственная жизнь зависела!

К сожалению, другая сторона имела свою точку зрения.

Наутро, когда я шла на завтрак, дракон уже в который раз пытался со мной помириться:

– Ирис, я выбрал неправильный момент – извини за это. Когда разбито сердце, то только у тебя в груди болит, а всем остальным это не кажется таким уж трагичным. Да, я не считал Андая достойным тебя, но первая любовь всегда большая и значимая, я недооценил ситуацию. Прими во внимание и тот факт, что и в сто лет можно остаться дураком.

Вот этот разговор мне уже нравился больше. Настолько больше, что я решила протянуть свою обиду, чтобы услышать еще подобные приятные слова. И Сату ничего не оставалось, кроме как продолжать:

– Повезло, что мне пока не сто, успею поумнеть. Ирис, давай уже забудем? Обещаю, что никогда больше об этом не попрошу – я учусь считаться с твоими чувствами, но для идеального результата нужно время. Ты ведь тоже шипеть не сразу научилась? Ш-ш-ш – глянь-ка, а у меня уже почти как у ведьмы получается!

Покоситься на собственную шею я не могла, поэтому пусть сам догадывается о моей реакции. Ничего у него не получается! Я-то такие вибрации мгновенно улавливаю… тогда почему же сама на экзамене не сумела? Что же я за тряпка? Да этот придурок Андай и не стоит моих тревог!

– Ты сейчас улыбнулась же? – совсем не угадал Сат. – Значит, пора переходить к грубой лести. А кто у нас тут самая красивенькая? Кто самая рыженькая? Правильно, вон та симпатичная лисица. – Я проводила взглядом изящную студентку с оранжевыми волосами, тем временем мой настырный компаньон изливал свой словесный поток: – А у кого у нас тут самое замечательное платьице? Правильно, у Леонтины – напомни потом извести всю ее семью до седьмого колена. А кто у нас самая вредная представительница самого вредного народа? Давай же, Ирис, ты почти угадала! И нет, это не староста. Староста по степени несговорчивости тебе и в подметки не годится. О, все хотел спросить, а почему я именно ее назначил старостой? Ведьмы обязаны брать пример с самой худшей, а не с какой-то несуразной подделки. Чтобы от одного ее вида эйры сами умоляли об истреблении.

Нет, я так долго не продержусь – рано или поздно уголки рта поползут в разные стороны. Но мне пока нельзя – я все еще сержусь и убита горем от потери возлюбленного. А вон, кстати, и он…

– Эскес по правому флангу, – предупредил зачем-то Сат. – Пройди мимо гордой императрицей, пусть видит, кого упустил. Плевать и на него, и на Цируса.

Я и без его советов собиралась так поступить, но меня окликнули – не бывший жених, а Малор:

– Ирис, подожди! – Маг подбежал ближе и с серьезным видом произнес: – Кажется, это мы должны извиниться. Заигрались.

Я вскинула брови. Надо же, как необузданная сила полезна в воспитании. Хулиганы мигом осознали свои ошибки? Да только я не верила в искренность – скорее в страх или нежелание иметь настолько опасного врага. Замечательно, меня устраивает. Однако змей продолжил:

– На нас злись, но Андай не участвовал. Честно говоря, он до последнего тебя оправдывал. Поверь, он не сделал ничего настолько ужасного, чтобы ты его бросила за наши поступки.

Я перевела взгляд на упомянутого парня и уже в который раз задала себе вопрос, что же я в нем нашла. Выходит, мне даже повезло, что отделалась от него до свадьбы и рождения детей. Да, он меня выгораживал, а в самый критический момент и руки не протянул. Мне, свободолюбивой и независимой ведьме, помощь и не требовалась – за это простила бы. Но его паршивое «извинись-извинись» до сих пор