— Оно должно быть живое, а ты пока научились создавать только мертвую материю.

— Но ведь фигурки не оживают, — осторожно произнесла, словно в меня сейчас полетит пол мастерской.

— Если не уметь их делать.

— Согласна, вышло паршиво. — Перегородила дорогу, не давая Роману вернуться к столу. — Но это не значит, что я сдалась!

— Посмотрим, насколько велико желание.

Он вышел ненадолго и вернулся с гайкой в руках. Постелил на углу стола чёрную ткань, аккуратно положил гайку сверху и кинул мне в руки маленький кусок полимерной глины.

— И многих вы так отшили?

— Меньше разговоров и больше дела. Создай мне близнеца.

Глава 19

— Сложно сказать экспертное мнение, когда ты так смотришь.

— Экспертное? Мнение обывателя, я жду.

Заир внимательно вглядывался в гайку из полимерной глины, устроенная на его ладони, словно неведомая драгоценность. По мере того как он пытался взять её пальцами, я начинала издавать звук, очень похожий на рык зверя, на самом деле, это было от нетерпимости.

— Что он тебе сказал?

— Какая разница, сейчас для меня важно твоё мнение.

Заир улыбнулся уголками губ, и чтобы скрыть это, прочистил горло и увёл голову в бок. Ещё раз внимательно осмотрел деталь, крутанул ладонь, осматривая под другим углом скрытые замыслы, которых не было, но он из-за всех сил пытался их выдумать.

— Не бойся меня расстроить, говори правду, мы же с тобой деловые люди.

— Хорошо-хорошо, — он сдался, положил творение на стол, голову упёр о руки. — Резьба внутри кривая, расстояние между бороздами маленькое, и сами они получились довольно мелкие. А в остальное, гайка, как гайка, очень хорошо получилось.

— Почему ты зацепился за борозды? Они бросаются в глаза?

— Крепление не будет держаться, конструкция сорвется почти сразу.

— Может он это имел в виду?

Заир вопросительно изогнул бровь, и помахал кистью, как бы торопя.

— Сказал, чтобы глаза свои шире раскрыла, не вижу, видите ли, ничего, слепая.

Качнулась на ножках стула, пальцами придерживаясь за край стола. Свежий воздух проникал в лёгкие, пронизывая холодом изнутри. Поёжилась, укутываясь в серую толстовку, и разглядывая мак, поросший вдоль забора. Свинцовые тучи расплывались после дождя, и красные лепестки запылали с первыми показавшимися лучами солнца.

— Мурад с Ясминой всегда опаздывают, опять по пути кого-то встретили, а он и рад языком почесать, только невестка стоит как пятилетка, и ждёт его. Ай, этого мужчину не исправить, Айсу, — Медина вышла из дома постелить перед дверью новый коврик. — На что вы там смотрите?

— Ада занимается лепкой, хочет быть скульптором.

— Я пока на начальном этапе, — смутилась, хотела прикрыть гайку ладонями, но Медина успела взять её в руки, — и даётся тяжеловато.

— Очень живо получилось, от настоящей не отличить.

— Правда? — С надеждой обратилась к Медине, та кивнула.

Чувство уязвимости и открытости переполняло меня, столь хрупко оно было что разрушить меня в этот момент могло даже дуновение ветра. Мне было важно мнение окружающих, и в то же время я его боялась, слишком много я поставила на себя и хобби, которое могло не оправдаться в будущем. Присущая уверенность особенно ощущалась своей поддельностью, не быть, а казаться, потом может и само поверится.

— Вот, что за халтуру делать стали, — от слов Руфата мы все трое вздрогнули, он выхватил у Медины гайку, — раньше производства большие были, а сейчас, гаражные фирмы. Слепые они, по-другому это уродство объяснить нельзя.

Легким броском он пустил моё творение в полёт, который закончился глухим стуком и тьмой мусорного бака. Заир потёр лоб, сжав губы в тонкую линию, и виновато посмотрел на меня.

— Свинья ты, Руфат.

— Что такое опять?

— Высказываю общее мнение.

Шаткое состояние веры в себя — качнулось. Закрылась, выдавая только безразличие, как мне хотелось думать. Ощущение голого тела не покидало меня, словно я совершила нечто постыдное, при этом давая разглядывать себя и тыкать пальцами.

— Эй, не позволяй словам тебя задевать, не учили в детстве? — Заир приподнял подбородок двумя пальцами, что тоже начинало входить в привычку.

— Выключай коуча, большая уже, чтобы расстраиваться на глупости, — соврала, меня задели слова Руфата, как бы конструктивны они не были.

Пришлось собраться, я была на работе, и было изначально глупо делиться чем-то с Заиром.

Семья Аббасовых была крепкой, настолько, что выходные застолья были привычным делом, и не воспринимались мучительной данностью. В отличие от прошлого, однако, гостей стало значительно меньше.

— Говорю тебе, это бесполезно, она куколка, что не умеет говорить, — Айсу похлопала меня по спине, успевая взглядом заигрывать с мужем.

— Он всегда рядом, — полушепотом, вспоминая всё до деталей. — Они зашли, Ясмина пошла на кухню и он за ней. Она за стол и он тут. Она отошла за стаканом, и он подорвался. Это что за дракон, который удерживает принцессу?

— Всегда так было, он её на минуту не оставит, бесполезно.

— Да, сегодня и правда, бесполезно.

Мурад медведем навалился на два стула, пододвигая Ясмину к себе ближе, ещё немного и она могла вполне есть с его колен.

— Смотри-смотри на губы, красные, зацелованные, — Айсу мне подмигнула.

Девушка была бледна, глаза опущены, а губы припухшие, красные как лепестки мака. Зеленые глаза мазнули по мне, не выдержав столкновения, она отвела взгляд и больше не делала попыток. Напористость Мурада она терпела с невероятной смиренностью, только после замечания Хазара, девушке было позволено чуть отдалиться.

— Что между ними? — Спросила Заира, на что он только нахмурился, и дал понять, что тема закрыта.

— Он не ответит, — Айсу подсела ближе, и опёрлась о моё плечо. — Эмир и Заир джентльмены, не позволяют лезть в чужую семью, хотя самой интересно разгадать столь открытое хозяйское поведение.

Мне были чужды семейные застолья, где обсуждались дела и грядущее будущее. По праздникам с бабушкой мы накрывали на стол, включали концерт, под вечер смотрели фильмы. В выходные гуляли, ходили по магазинам, занимались домашними делами и смотрели сериалы по вечерам, к тому же уроки отнимали много времени. Стало тоскливо оттого, что мы были всегда только вдвоём, не было возможности опереться о кого-то, попросить помощи, поделиться. Для меня стали откровением слёзы Клавдии ночью в ванной, она прикрывала всхлипы ладонью и шептала себе слова утешения — с тех пор я стала замечать многое.

Руфат веселился, а моё тело исходило судорогами злобы. Так сильно задел? Частое дыхание вызывало головокружение, мысли жужжали в голове, перекрикивая друг друга. Гул не унимался.

— Что думаешь? — Айсу внимательно посмотрела на меня.

— Что я думаю? — Неуверенно повторила, включилась в разговор, который начался без меня, и решила пойти напролом. —