Эпоха войн с Османской империей принесла изменения в моду и любовь к широким шароварам. В 1671 году среди литовских рыцарей это отметил Вацлав Потоцкий: «Шаровары. Смотрю и обхожу вокруг него несколько раз. Подобные образы я видел на картах. Не немец, не итальянец; новая манера одежды; не француз также, поскольку и вид, и говор польский. Японец, индеец или кто-то от Магофа? На двух ногах стоит, а кажется на одной. Хлоп до пупка, а дальше Мелюзина. Разве ожидал я в шароварах увидеть литвина. Товарищ воеводы Виленского Паца возвращается от Вроцлава за сбежавшим своим войском. Иногда человека хоть вещь маленькая, да утешит, и дал я этому дураку удода»[175].

Насмешки поэта не помогли. Как позднее писал Китович: «[…] пока что-то модно, считается хорошей вещью, хотя бы и было бы ужасной и неудобной»[176]. Шаровары выглядели курьезно для традиционалистов, однако быстро вытеснили давние обтягивающие штаны, главным образом из-за их удобства.

В 80-х годах XVII века, например, в битве под Веной, типичные гусары ездили в шароварах. Вместе с новым типом штанов пришел также новый фасон ношения жупанов. С тех пор их нижнюю часть стало принято заправлять в шаровары.

Эта мода просуществовала до второй половины XVIII века. Описывая гусар 60-х и 70-х годов XVIII века, камергер польского короля Станислава Августа Понятовского офицер коронных войск и сеймовый посол Адам Мощеньский, писал: «Они носили просторные шаровары, которые высоко на груди завязывали лентой, на которую натягивали пояс от шаровар и в эти самые шаровары заправляли жупан, кунтуш и пояс. Длиной шаровары достигали аж каблука ботинок»[177].

Такими же гусар видел и Енджей Китович.

Прически

В 1497 году король Ян Ольбрахт предпринял фатальную экспедицию в Валахию (современная Молдавия). После заключения перемирия возвращавшиеся в Польское королевство войска были предательски атакованы в буковинских лесах. Потери поляков были очень большими. Вскоре возникло известное до сих пор выражение: «При короле Ольбрахте погибла шляхта».

Как это обычно бывает, серьезные кризисы знаменуют начало новой эпохи. В 1498 году в Польше были наняты первые гусары. Однако буковинское поражение изменило кое-что еще: господствующую моду. Сарницкий отмечал: «[…] старые люди любили длинные волосы, однако панам полякам на Буковине длинные волосы дали знать о своих недостатках, поскольку их за косы вешали на деревьях. А сейчас поляки носят слишком короткие волосы»[178].

И действительно, в первые десятилетия XVI века мода на длинные волосы уступила место новой – настала эпоха подстриженных и бритых голов в разных вариантах. Одно оставалось постоянным: кто считал себя поляком, должен был носить усы. Без них ходили только дети и молодежь, у которой еще не успело вырасти это украшение мужского лица.

И только два века спустя влияние французской моды, а точнее вкусы полек, которые предпочитали напудренных, мускусных, безусых мужичишек в париках, нанесло польским усам болезненный удар. Вот как писал Енджей Китович об эпохе царствования Августа III Саксонского (1733–1763): «[…] кто одевался по-польски, должен был носить усы и не мог их сбрить, не становясь при этом шутом. Однако ничто так не отвращало от себя женщин, как усы, поскольку у женщин в достатке было безусых клоунов в иноземных одеждах, которые так же, как девушки были напудрены, завиты и носили декольте»[179].

Способы стрижки и бритья волос были весьма разнообразны. Особенно много вариантов можно найти на портретах и надгробиях, изображающих шляхту до середины XVII века.

Что интересно, множество шляхтичей, в том числе гусар, оставляли в то время в центре головы прядь или полоску волос, что позднее переняли казаки в виде чуба.

Во второй половине XVII века мода заметно унифицировалась. Наиболее типичным в то время было выбривание волос на всей голове. Походило это на прически монахов, и так их периодически и описывали: «Волосы срезают вокруг ушей, как монахи»[180]. С такой прической вступила шляхта в XVIII век. Подобные прически, хотя и с волосами, остриженными несколько длиннее, носили еще во время царствования Августа III Саксонского: «Пока длинная одежда была в моде, прическа также была длинной, сзади и спереди везде ровно округлая, в результате чего волосы занимали половину лба спереди, а с боков спускались до середины уха, а дальше было видно весь выбритый затылок»[181].

Примерно в середине XVIII века в моду вошли короткие платья: жупаны и кунтуши, а вместе с ними изменились и прически: «Под влиянием этой моды прическа была уменьшена до нескольких, оставленных на самом верху волос, в связи с чем такие головы, которые больше всего полюбились молодежи и придворным, назывались особами серьезными не иначе как луковичными из-за схожести их с луковицей, поскольку среди гладкой окружности имелась маленькая прядь»[182].

А что же с мужчинами, у которых волосы хоть и росли, но не на всей голове? Они могли сделать то, что сделал гусар, представленный на гравюре 1641 года и что можно также увидеть у шляхтича, разговаривающего со смертью (см. ил.): немного отрастить волосы, выбрить их по бокам, а оставшуюся часть зачесать назад.

В XVI веке польские шляхтичи, а, соответственно, и происходящие из них гусары, повсеместно носили бороды разной длины. Правда, обращали внимание на то, что длинная борода является для рыцаря непрактичной: противник мог схватить за нее, однако, поскольку она придавала авторитет, то пользовалась популярностью, особенно среди пожилых мужчин.

В тридцатые годы XVII века длинная борода была уже довольно редким явлением. Секретарь французского посольства в Польше Шарль Ожье, увидев в сентябре 1635 года гетмана великого коронного Станислава Конецпольского, заметил: «Сам же гетман человек высокий с длинной бородой, которую здесь редко кто носит, с побритой головой, на вид 43 лет»[183].

Бороды носили, хотя и не слишком часто, еще во второй половине XVII века. Видел бороду у гусара (см. цитату во вступлении к Главе 5) Збигнев Морштын, который в 1646–1656 годах, как товарищ польской части войска, принимал участие в многочисленных военных кампаниях против казаков, московитов и шведов. Ношение бород допускал также гусарский товарищ Веспасиан Коховский. В произведении, опубликованном в 1674 году, он писал: «Опишу, как гусар должен выглядеть не в бою, а в обычной жизни. Он должен быть кавалером, в соответствующем платье и иметь следующий внешний вид: всегда должен быть