Кто-то сильно стучал по задней части автомобиля.

Черное лицо прижималось к окну.

Грязная рука, похожая на клешню, отгибала правый «дворник».

А «Мазда» уезжала, расталкивая задним бампером бредущих по дороге зомби.

«Baby, you're too hot and cold», — веселились KISS…

Сейчас я спрашиваю себя: вернулся бы тогда Димка, если бы Оля была не в моей «десятке», а с ним? Стал бы он уродовать свою любимую машину ради меня?

Не знаю… Не уверен…

«Мазда» задом въехала в открытый гараж, собираясь, видимо, развернуться. Но почему-то задержалась там, будто тоже заглохла. Я глянул в салонное зеркало, волнуясь за девчонок. Подумал мельком, что если бы мы были персонажами фильма ужасов, то в зеркале обязательно отразилась бы какая-нибудь жуткая рожа.

И точно: рожа была, но не в машине, а снаружи — маячила смутно за тонированным задним стеклом.

Я посмотрел на указатель температуры охлаждающей жидкости. Красная стрелка чуть приподнялась — еще пара минут, и можно будет трогаться. Но получится ли уехать? Не упущен ли момент? Зомби уже всю дорогу заняли — откуда их столько? Неужели их привлекло издалека видное зарево пожара? Или они пришли за нами из города? Преследовали нас, будто ищейки — если так, то дело совсем плохо; значит, не укрыться от них, не убежать.

«Мазда» тихо выкатилась из гаража и приостановилась — я не сразу её заметил. Димка, страшно рискуя, что-то суетливо ладил на крыше, скакал вокруг машины. Секунд за тридцать управился, нырнул на место. Ярко вспыхнули мощные фары, рявкнул сигнал. Я тоже включил дальний свет и разглядел, что на лакированой крыше «мазды», поперек её, лежит здоровенный брус — его-то и крепил Димка подобранными в гараже веревками и проволокой. Я глазам своим не поверил. Подумал, что Димка сбрендил. Но когда «мазда» рванула с места, я разгадал его задумку: концы тяжелого бруса, выступающие на полтора метра за габариты автомобиля, должны были сшибать зомби будто гигантские бейсбольные биты.

Расчет оправдался: рычащий автомобиль пронесся по дороге, расшвыривая чудищ. Я видел, как одному зомби оторвало голову. Даже сквозь рев мотора и гул пожара, даже через закрытые окна я отчетливо слышал глухие удары — бум! бум! бум! — монстры валились с ног, их словно косилка срезала.

«Мазда», вихляя, промчалась до поворота, потом вернулась ко мне и, ослепив фарами, ткнулась в бампер. Димка вопил что-то, высовываясь в окно, совершенно не боясь близких чудищ. Я включил заднюю передачу. Буксанул чуть, но не заглох и не закопался, а всё же выкатился на дорогу, подмяв свалившегося с багажника зомби.

— Уходим! Уходим! — заорал я, приоткрыв окно, и понял, что то же самое кричит мне Димка.

Нас опять окружали. Двигались зомби заторможенно, как в старых фильмах про ходячих мертвецов — то ли темнота так на них подействовала, то ли ночное похолодание, то ли это были какие-то особенные зомби. Позднее Димка выдвинул теорию, что монстров отвлекал пожар, что огонь завораживал их. Тогда же Димка предположил, что обращенных можно будет дурачить, пуская фейерверки. Мне такая идея показалась сомнительной и странной, но Димка не успокоился, пока не проверил её на практике, расстреляв однажды несколько коробок римских свечей и салютов.

Кажется, это было в первую нашу вылазку.

Зомби на иллюминацию тогда не отреагировали. К тому времени они стали весьма сообразительными, удивительно быстрыми и дьявольски голодными. Трюк с прикрученным на автомобиле бревном уже не был столь действенен, но мы придумали кое-что получше: мы натягивали стальной тросик между нашими изрядно уже покореженными машинами и как следует разгонялись. Это было не везде возможно и довольно рискованно, да и координировать действия на скорости было непросто, но оно того стоило: обращенных буквально рвало на куски, било о землю, швыряло вверх; лучшего способа зачистить открытый ровный участок мы так и не изобрели.

В принципе, наверное, для вылазок можно было подготовить специальный автомобиль: защитить стёкла сеткой, закрепить на крыше длинные острые лезвия-крылья, установить ножи на колёсных дисках, могучий «кенгурятник» навесить. Димка, посмеиваясь, предлагал еще пропеллер с рубящими лопастями впереди машины приладить. Да только дальше несерьезных разговоров дело не пошло. Не так уж и часто мы выбирались из своей глуши, чтобы тратить силы и время на оборудование автомобильного монстра, польза которого представлялась нам довольно сомнительной. И без того у нас дел было — выше крыши.

Но об этом чуть позже…

От горящего дома Минтая мы уезжали той же дорогой, что и приехали. Но как же она изменилась ночью! Мне казалось, что я еду по чёрному тоннелю. В зеркалах полыхал пожар. Плотные тени, лежащие на земле, вдруг оживали и шарахались от света фар — это порой пугало сильней, чем вид бредущих навстречу зомби. Обращенных было много, но я уверен, что замечали мы не всех. Хотелось втопить на всю мощь, чтобы поскорей и подальше убраться отсюда, но нам приходилось притормаживать из-за опасения разбить машины. Мы обруливали встающие перед нами фигуры, и я сильно тогда жалел, что еду на хилой «десятке», а не на каком-нибудь рамном «бигфуте».

Но как же радостно было слышать: бум! бум! бум! Черные фигуры, близ которых проезжала «мазда», валились на землю…

Балку с измятой крыши «мазды» сорвало за вторым поворотом. Она упала передо мной, я рефлекторно нажал на тормоз, тут же его бросил и перекинул ногу на газ — передние колеса, стукнув, перепрыгнули массивную деревяшку. Потом и зад подскочил. Я выругался, жалея подвеску, боясь, что сейчас машину поведет в сторону. Но — обошлось.

Димка начал осторожно разгоняться, я старался не отставать. Как-то вдруг мы оказались на широком асфальте, и «мазда», взвизгнув тормозами, почему-то резко остановилась — я едва успел её обрулить. Машину мою развернуло, и она заглохла. Приопустив стекло, я заорал, что Димка круглый идиот и полный дебил. А потом я увидел на освещенной «ксеноном» обочине небольшой ларёк, прижавшийся к остановке городского траспорта, разглядел внутри движение, услыхал шум и всё