от меня нос, но сейчас остается на месте. И это успокаивает меня, ведь я еще ни разу не видела ее и не разговаривала с ней с того дня, как мы привезли ее домой больше месяца назад. Я больше не звонила отцу, решив, что выслушивание его оскорблений не принесет пользы никому из нас.

– Почему ты здесь? Где папа? И кто вы такой? – спрашиваю я, адресуя последний вопрос незнакомцу.

Теперь, когда я смотрю на него, я еще больше запутываюсь. Светло-каштановые волосы, верхняя часть которых растрепана и не причесана, красивые голубые глаза и просто убийственная улыбка. Почти такая же убийственная, как и его тело. Он вряд ли старше меня, но держится с изысканной уверенностью, которой не обладают большинство мужчин моего возраста.

Меня охватывает странное чувство, хоть я и не могу определить, что же это такое.

Единственное, что я знаю, – он чертовски привлекателен. Какого черта моя мать делает рядом с ним?

– Крэйвен, – отвечает он с ухмылкой.

– Боже мой, мам, это твой парень? – спрашиваю я, широко раскрыв глаза.

– Аделин Рейли, не будь бестактной. Разумеется нет. Он помогает ухаживать за мной, пока я выздоравливаю. А теперь впусти меня, пока я не упала у твоего порога и больше никогда не поднялась.

Что ж, драматично, как всегда.

Крэйвен улыбается, и на его щеках появляются ямочки. Он берет мою мать под руку и помогает ей войти в дом, направляясь к красному кожаному дивану. А я просто глупо наблюдаю за ними, удивляясь, как, черт возьми, она уговорила отца позволить кому-то постороннему ухаживать за ней. Особенно тому, кто выглядит как… этот тип.

Может быть, он и не ее парень, но, судя по тому, как покраснели ее щеки, он определенно ей не безразличен. Честно говоря, если бы моя мама вышла замуж за мужчину помоложе… она была бы молодец.

Я бы гордилась ею.

Закрываю входную дверь и сажусь напротив нее. Сибби, скорее всего, принимает душ, а Зейд сейчас выслеживает некоего пользователя даркнета, который любит мучить детей в прямом эфире.

Когда я не тренируюсь с Сибби, я работаю над своей новой книгой. Я жутко соскучилась по писательству, и теперь, когда Клэр наконец-то умерла, оно стало для меня настоящим спасением. Совсем скоро я закончу свою первую историю, написанную после возвращения домой, и искренне верю, что на сегодняшний день это будет мое лучшее произведение.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я ее, бросая взгляд на Крэйвена.

– Раздражена, – хмыкает она. – Твой отец сводит меня с ума.

Я поджимаю губы, при упоминании о нем в груди появляется ноющая боль, но в то же время меня успокаивает, что она считает его таким же абсурдным, как и я.

– Он знает, что ты здесь? – интересуюсь я.

– А разве от этого что-то изменится? – возражает она.

И тут ее нос задирается вверх с чувством превосходства. И это вызывает улыбку на моем лице.

– Я пыталась тебя навестить, – бормочу я.

Она заметно смягчается.

– Я знаю, что ты пыталась, дорогая. Я была слишком слаба, чтобы что-то сделать, но я была не согласна с твоим отцом. Невзирая на твой ужасный вкус в отношении мужчин, ты все еще моя дочь и всегда будешь ею.

Я бросаю на нее насмешливый взгляд.

– Очевидно, ужасный вкус на мужчин здесь не только у меня, – замечаю я.

Она делает паузу, а затем удивляет меня тем, что хихикает. И теперь мне кажется, что огнестрельное ранение у меня. То есть я смешная, я знаю. Но моя мама никогда так не думала.

– Наверное, нет, – соглашается она. – Кстати, а где твой парень? Я хотела бы его поблагодарить.

Мои брови удивленно вскидываются, и теперь я задаюсь вопросом, не ударила ли меня Сибби так сильно, что отправила в альтернативную вселенную.

– Не смотри на меня так, – язвительно бросает она. – Может, он и оказывает дурное влияние на тебя, но он спас мне жизнь. Как и его славный доктор.

– Его сейчас нет, но я ему передам.

Она кивает и поднимает взгляд к потолку, услышав скрип половиц.

Это могла быть как Сибби, так и нет. Может быть, это даже Джиджи – я давненько ее не видела. Но в этом и заключается вся прелесть поместья Парсонс. Никогда не знаешь, кто там бродит на самом деле.

Открываю рот, готовясь к очередным извинениям, но она поднимает руку, заставляя меня замолчать.

– Я знаю, что ты собираешься сказать. И это еще одна вещь, в которой твой злобный отец был неправ. Ты не виновата, что в меня стреляли, Аделин. Я мало что помню о произошедшем, но я даже рада этому. В чем я уверена, так это в том, что тот человек держал пистолет у твоей головы. И если пуля в моей груди означает, что черепная коробка моей дочери осталась цела и она не закопана в землю на несколько метров… то это того стоило.

Мои губы начинают дрожать, а на глаза наворачиваются новые слезы. Я опускаю голову, пытаясь сохранить самообладание, пока не превращаюсь в рыдающую девчонку.

– Спасибо, – шепчу я сдавленно и хрипло.

Когда я встречаю ее взгляд, он мягкий и почти печальный. И от этого моя грудь болит только сильнее.

Прочистив горло, я вытираю слезы, намереваясь сменить тему.

– Итак, Крэйвен, почему твои родители назвали тебя именно так?

Мама вздыхает, качая головой от моей бестактности. Хотя какая разница?

Это вполне обоснованный вопрос.

Он усмехается.

– Это имя моего отца, – коротко отвечает он. И туманно.

– Ладно, Крэйвен-младший, а в какой организации ты работаешь?

– Адди, – одергивает мама, но я ее игнорирую. Это тоже резонный вопрос.

– Моя мама – медсестра по уходу за больными на дому, и с разрешения пациентов я иногда помогаю ей. – Он пожимает плечами и смотрит на мою мать. – Мы прекрасно ладим, поэтому, когда Серене нужна помощь с передвижением, я выручаю ее.

Мама тепло улыбается.

– Его мать – просто ангел, а Крэйвен – настоящий подарок. Твой папа опять много работает, так что лишний помощник пришелся очень кстати.

Расслабившись, киваю, радуясь, что о ней хорошо заботятся.

Как правило, я не отличаюсь подозрительностью, но мои боевые навыки не единственное, что я совершенствовала в эти месяцы. Моя интуиция довольно развита, и, хотя я не ощущаю в лице Крэйвена опасности, мне кажется, что он вовсе не так прост, как пытается казаться.

Не успеваю я вымолвить и слова, как вниз стремительно сбегает Сибби, с мокрыми после душа волосами, посвежевшим лицом и одетая в огромное голубое платье-футболку, с пушистыми