— Если я выжил, значит я нашел собственную истину. Но какую?

Пауза и последующий искомый ответ:

— Ты всю жизнь жил смертью. Лишь в нее ты верил. В этом твоя истина.

Эти слова были произнесены устами Кирилла. Маша посмотрела на парня и обнаружила, что у него черные глаза. Такие же, какие она увидела впервые у Молдована. В них сосредотачивалась всеобъемлющая пустота. Та, которая всегда рядом. Та, которая находится в миллиметре или секунде. Которая рано или поздно заберется внутрь каждого. Которая освободит или уничтожит.

Главарь банды сделал глубокий вдох после услышанного и поднял храбро голову. Все стало в миг незначительным и понятным. Ишуа сказал:

— Ты прав. Я совершенствовался разрушением. Я всегда искал смерть… Хотел, чтобы мир исчез…. И теперь он наконец исчезнет. Вы можете идти…

Кирилл с Машей не могли найти сил выйти из оцепенения, но Молдован подобрал священную книгу, взял сумку с индейским даром и в полной решимости подтолкнул ребят. Они молча развернулись и медленно направились к выходу. Когда они перешли порог ядерного реактора, за углом раздался единственный выстрел, эхо которого разнеслось по всей заброшенной атомной станции. Никто не бросился назад и даже не обернулся, ибо сомнений в только что произошедшем не осталось ни у кого.

Глава 15. Космические отходы и отхода

1.

Заброшенный ядерный реактор остался позади таким же не тронутым, как и был до этого. Судьба сделала свой выбор такой своеобразной иллюстрацией. Она дала человеку еще шанс. Добро победило зло. Но никто уже не мог разграничить две стихии. А, может, все происходило лишь в головах конкретных людей.

— Ты теперь избранный? — лукаво подкалывала Маша Кирилла.

Его черные глаза, источающие неизведанные силы и знания, улыбались очень даже по-человечески.

— В связи со сложившимися обстоятельствами, — ответил он.

Парочка шла медленным шагом. Торопиться было уже не куда. Все плохое заперли в прошлом. Молдован вышагивал впереди своей типичной умиротворенной походкой и восхищался погодой.

— И каково это? — задала девушка вопрос.

Несмотря на недавно испытанный феерический спектр чувств, Кирилл осознавал, что пребывает в трепетном волнении от разговора с любимым человеком. Долгожданная встреча приравнивалась к первому знакомству.

— Все стало будто бы однозначно, — ответил он.

— Как это понять?

— Исчезли противоречия, метания, диссонансы, абсурд. Все стало ясно.

— Разве это не страшно, когда все абсолютно ясно?

— Точно не страшно. Тут либо грустно, либо легко.

— И как тебе?

Парень остановился и посмотрел глубоко в глаза девушке. Он рассматривал ее «аквариумы», и Маша начала замечать, что постепенно его черные омуты размываются, возвращая родной цвет радужки. Кирилл улыбнулся и поцеловал ее в губы. Этим жестом он дал исчерпывающий ответ на ее вопрос. Маша с трудом держалась на ногах, но в этот момент забыла про усталость. Ей вовсе перестало быть необходимым опираться о землю. Она оторвалась от его губ и окинула проницательным кокетливом взглядом:

— А если после пережитых прелестей, ты потеряешь вкус к земным ощущениям?

— У меня уже сейчас стояк, — заверил Кирилл и в подтверждение опустил глаза вниз.

Маша сдержала вырывающийся наружу смешок, тем самым привлекая внимание Молдована. Тот притормозил у вертолета и с умиленной ухмылкой уставился на молодежь:

— Куда теперь собираетесь отправиться суету наводить?

Кирилл вопросительно и доверчиво посмотрел на Машу. Девушка последнее время держалась одного единственного курса и предотвратить то, что было уже предначертано аурой, было невозможно. Огромный путь был преодолен, благодаря одной случайной встрече и одной общей спасительной идее.

— Есть одно местечко, — загадочно заявила она.

— Бурашево? — пошутил Кирилл.

— Туда мы всегда успеем. Но есть одна точка в пространстве, которая истосковалась по нам.

Парень хитро расплылся в улыбке и с прочным убеждением громко и пафосно бросил Молдовану:

— Нас на Биг-Сюр, будьте так добры!

Молдован ожидал подобного завершения событий, поэтому мгновенно откликнулся:

— Прошу занять свои места! Совсем скоро вы доберетесь до своей долгожданной мечты!

2.

Винты безжалостно рассекали воздух, неся под наклоном вертолет над многочисленными американскими штатами. Молдован занимал ответственное место пилота, профессионально подбирая безопасную высоту. Кирилл находился в салоне рядом с Машей. Он держал ее за руку и всеми силами пытался поверить в то, что с ней все хорошо и ее лишь доконала усталость. Кожные покровы побледнели, пальцы оставались холодными, в глазах таилась абсолютная отрешенность.

Кирилл касался ее рук, но ответная реакция наступала лишь после долгой паузы. Парень спрашивал о ее самочувствии, но для нее слова звучали подобно отдаленному неразборчивому шуму. Девушка пыталась сконцентрироваться и понять, что от нее хотят, но ответы приходили инертно и вязко. Она делала вид, что сосредоточена на пейзажах, мелькающих в иллюминаторе, а в критический момент собиралась с мыслями и задавала вопрос первой:

— Ты же слышал меня, когда я вчера рассказывала сказку?

— Да, — радостно отозвался Кирилл, — она, как всегда, помогла.

— Ты сидел, как шизофреник, и вслушивался в голоса?

— Точно, — посмеялся Кирилл. — Психиатрические вышки 5G работают исправно.

Маша улыбнулась и опустила голову на плечо Кирилла, продолжая наблюдать в окно. Казалось невероятным то, что они проносятся, подобно птице, над местом, к которому так долго шли. Очередной чужой материк лежал перед странниками, как на ладони. Им снова ничего не стоило покорить огромные расстояние и перешагнуть за границы невообразимого.

Через время Кирилл снова напрягся и забеспокоился о здоровье девушки, но та интуитивно предугадала и опередила его с вопросом:

— Помнишь, мы с тобой играли в штаты? Кто больше назовет…

— Помню.

— А теперь мы исследуем их один за другим.

— Это точно.

Хотелось говорить о мелочах и приятных банальностях. Время остановилось и будто утратилось восприятие реальности. Кирилл словно самостоятельно наконец познал ауру.

— Что будет дальше?

Маша после томительного молчания уточнила:

— После Биг-Сюра?

— Да.

— Будем делать все на свете, — дала она очевидный ответ. — Мы же дали друг другу обещание. Жить в удовольствие до самого конца.

— Жизнь впереди, — почему-то подметил Кирилл.

— Жизнь впереди, — почему-то повторила после паузы Маша.

Кирилл ненасытно наблюдал за Америкой и мечтательно представлял, какие их ждут приключения. По накопленному опыту весь мир казался игрушкой, с которой так хочется играть, пока она рядом с тобой. Он готов был обойти все закоулки и побережья, посетить все фестивали, пересечь Тихий океан, бросить вызов непосильному и безумному, а затем повторять это вновь и вновь. Ему не хотелось властвовать или разрушать, им двигала его индивидуальная и необъяснимая вера, что спасла от пропасти Пандоры. Оставалось только лишь жить. Кирилл начинал понимать, в чем заключалась истинная сила индейского корня.

После продолжительной