Шрифт:
Закладка:
Любовь к сестре, которая слишком рано осталась на его попечении после смерти родителей во время эпидемии, причиной которой считают землян (хотя они появились в их мире гораздо позже), сыграла с ним злую шутку. Он не сразу заметил её взгляды, не сразу оценил её задумчивость, поздно оценил её увлечение всем земным, как что-то, что могло нести опасность.
Теперь ему придётся, как бы он этого не хотел, но отослать сестру и свести всякое отношение с ней к минимуму. Восстановить отношения он сможет, только когда сможет твёрдо стоять на ногах.
Земляне были хитры и умны. Этого у них не отнять. Но и новая война обоим народам была не выгодна. Хватит! Повоевали!
Признать, что тебя обыграли - было оскорбительно. В то же время, потенциальный враг, которого по текущим меркам и врагом-то назвать было сложно, был умён, уж этого у него не отнять. К тому же приходилось учитывать возможность будущего продвижения по службе: либо ты сейчас всё бросишь на алтарь чести, либо... либо попытаешься вступить в сговор с собственной совестью.
Он был главной рода и поэтому на него были обращены взоры не только всех и каждого из его семьи, но и других сайхетов. И как же он ненавидел все эти обычаи и традиции! И в то же время совершенно однозначно понимал, что те же обычаи и традиции велели ему бороться за любого, в ком текла кровь его рода. А в будущем племяннике или племяннице она однозначно была! Пускай даже это кровь иномирца, но ребёнок ни в чём не виноват.
Ощущал ли Сутер вину перед своей сестрой и её ребёнком - вопрос риторический, если не сказать пустой. Бог так и не дал ему своих детей, но даже случись иначе, он бы постарался сделать для Айюнар всё возможное, чтобы она не испытывала трудностей в этой жизни.
Проблема была в том, что Сутер не был всемогущ, далеко не всемогущ. И к тому же он не был лишён чувства реальности, и в то же время, наделён огромной долей прагматизма. И ещё - чуйкой. Да, тем самым, что земляне, которые когда-то так внезапно появились в их мире, именовали - интуицией, а по простому - чуйкой.
И чуйка говорила Сутеру: "Избавься от сестры и её отродья!" Пусть они исчезнут в песках! Пусть они утонут в море! Пусть их съедят дикие звери! Пусть их ночью случайно затопчут уат-эйи!
Но Сутер любил свою сестру так, как только может любить брат! Он понимал, он знал, что она - единственный его полнокровный родственник. Кровь всегда решает. Она - его кровь, её ребёнок - его кровь!
Другой бы на его месте давно бы отказался от неё, исключив её из своего рода, из своей семьи, и спокойно бы жил дальше.
Да, придётся отослать её и как можно дальше. Возможно сменить ей имя, придумать легенду, чтобы как-то оправдать появление ребёнка Какой бы легенда ни была ужасной по своему содержанию, это всё равно будет лучше, чем признать ребёнка от иномирца.
А поручить слежку за сестрой и будущим ребёнком можно только самым доверенным людям. Такие есть? Да, найдётся два-три человека, которые по его приказу убью любого, и сами прыгнут со скалы, лишь бы не выдать тайну. И друг друга они не знают - это хорошо.
Дело осталось за малым – убедить сестру.
Надо было действовать, и действовать быстро. Времени на жалость нет.
Сутер, наконец, ощутил действие настойки, но теперь он хотел уже совсем другого. Теперь ему был ясный разум. Что же, будет плохо, но за всё приходится платить: он выдвинул резной ящик из стола, сделанного их дерева, что покупалось у землян, ослабевшими пальцами нашёл и открыл чёрную коробочку. В его пальцах оказался пузырёк с антидотом, который он тут же вылил себе в рот, зажмурившись от боли, которая через пару минут отступила, оставив его разум абсолютно чистым от алкоголя.
***
От взгляда Сутера не укрылось то, как изменилось выражение лица Вадима, став одновременно сосредоточенным и напряжённым, он словно увидел что-то неприятное и страшное, что другим людям было не под силу увидеть. И Сутер даже догадывался, что, а вернее, кого увидел Вадим. Вот только старший полковник ничего не мог сделать. Слишком кратким было мгновение между одним состоянием пространства и другим…
***
Нечтан – большой по местным меркам город, да и по земным, пожалуй, тоже не маленький – жил своей жизнью: люди шли по своим делам, гружёный транспорт вёз товары во внутренний город. А оттуда во внешний, и дальше в другие поселения и оазисы, заставляя крутиться механизм экономических и человеческих отношений. И Период Цветения, случившийся здесь благодаря сильнейшему, но такому редкому дождю, значительно оживил общественную жизнь, которая привыкла подстраиваться под жаркий климат пустыни.
Вот, например, явно семья из нескольких человек остановилась у лавки с товарами на противоположной стороне широкой дороги и что-то покупает. А дети в просторных штанах и рубахах уже крутятся у соседнего заведения, где продаётся что-то до невозможности вкусное и ароматное – запах доносится до Вадима, заставляя его непроизвольно сглотнуть слюну.
Вот ещё дети бегут по пыльной улице, гоняя такой же пыльный кожаный мяч, а вслед им что-то кричит раздражённый торговец. Они всегда раздражатся, когда рядом крутится детвора, почему-то подумал Вадим. Вот какое-то неизвестное животное, более всего похожее на пегого гладкошерстного быка с одним огромным рогом на лбу, тащит гружёную горой ярок-зелёных плодов телегу. Стайка мелких цветастых зверьков с недовольным писком бросилась из-под могучих копыт врассыпную, скрываясь в закоулках и среди множества людских ног. Кто-то запустил им вдогонку огрызком фрукта, который, впрочем, тут же был подхвачен одним из зверьков и уже с довольным стрёкотом утащен в пространство под домом.
Теплый ветер заставляет трепетать навесы торговых рядов, занавески на узких окнах и штандарты на стенах Нечтана. Три вооружённых всадника (два сайхета и, судя по шеврону один дайхет)
