Подойди поближе, чужеземец, мне плохо видно твое лицо, — голос женщины-аумауа звучал с нарочитой слабостью, но ее мускулистая фигура была заметно напряжена — словно хищник, спрятавшись в зарослях, готовился к прыжку на обманутую его мимикрирующей окраской жертву.

— Да, сейчас, — отозвался гламфеллен, и, шагнув к толстым деревянным прутьям решетки, ударил.

Ци хлынула по меридианам его руки, придавая конечности невероятные силу и прочность, и кулак бледного эльфа врезался в тяжелую створку массивной двери, срывая ее с петель и швыряя прочь. Говорившая едва успела отпрыгнуть в сторону — без малейшего следа притворной слабости, показанной ранее. Кьелл снял со стены едва светящий фонарь, и поднял его выше, входя в камеру. Неверный, дрожащий свет озарил сидящих и лежащих на полу разумных, подсвечивая их раны, увечья, и травмы, и отражаясь в их глазах, не смотря ни на что, горящих огнем вызова. Он подошел ближе к обратившейся к нему женщине. Грязь и остатки белой боевой раскраски покрывали ее жесткое, желтокожее лицо пятнистой, отслаивающейся коркой, а глаза цвета морской волны смотрели с недоверием и толикой удивления.

— Кто ранен, кого первым лечить? — буднично осведомился бледный эльф. — Может, вас голодом морили? Мне моя судовой врач пару зелий выдала на такой случай.

— Кто ты, чужеземец? — спросила ровным голосом аумауа. — Что ты здесь делаешь?

«Чужеземец, чужеземец… какой чужеземец?» сварливо подумал гламфеллен. «Не, надо попросить у Онеказы пайцзу какую-нибудь. В виде вешаемой на шею огромной тарелки — золотой, ага, — с надписью ‘не чужеземец’. Или, если я, к примеру, куплю в Некетаке недвижимость, мой статус в профиле автоматически апдейтнется, и меня прекратят задалбывать этим ‘чужеземцем’? Репутацию я всяко прокачал до капа уже — пашу на благо Хуана без отгулов и выходных.»

— Кьелл Лофгрен, — отозвался он устало. — Вас освобождаю. Да, я подброшу вас до Ори о Коики на своем корабле. Как, хотите?

— Спасибо тебе, Кьелл, — ответила Вахаки с недоверчивым облегчением в голосе. Ее соплеменники обменялись несколькими недоверчивыми фразами, бросая удивленные взгляды на бледного эльфа. — Мое имя — Бауха. Каковы бы ни были твои причины для помощи нам, Вахаки благодарны тебе. Но мы не уйдем без мести. Все насельники этого отвратительного места должны умереть.

— Да я только за, — пожал плечами гламфеллен. — Давайте мы вас полечим немного, и пойдем работорговцев добивать. Текеху, работай, — он махнул морскому годлайку. Тот заспешил к раненым Вахаки, что встретили его радостными и одобрительными репликами.

***

Вскоре Вахаки, подлеченые и напоенные укрепляющими зельями, были вооружены добытым с трупов вырезанных отрядом Кьелла тюремщиков, и содержимым небогатого арсенала темниц. Вся компания проследовала к выходу из застенков, где, выйдя на свет божий, немедленно натолкнулась на примечательную группу. Солдаты, сопровождающие нескольких богато одетых разумных, спешили к все еще запертым воротам форта, намереваясь сбежать. Углядев гостей, они немедленно сбили что-то вроде испанской терции — строй-каре с бронированными алебардистами и копейщиками впереди, и аркебузирами за их спинами. В центре квадрата из вооруженных разумных устроились охраняемые ими работорговческие шишки.

Воины Вахаки, вопя боевые кличи и улюлюкая, ринулись на этот строй незамедлительно, игнорируя как предупреждающий крик Кьелла, так и тут же взявшие их на прицел стволы аркебуз. Казалось, их неровный строй будет сметен ружейным залпом, а наступательный порыв захлебнется, напоровшись на пули и повиснув на остриях пик, алебард, и поллэксов, но за мгновение до выстрела воины Хуана прянули вниз, пригибаясь, покатились по земле, взметнулись в высоких прыжках, и слитно ударивший огонь аркебуз пропал втуне, не достигнув уклоняющихся храбрецов. Вахаки налетели на работорговцев, бросаясь им в ноги и вцепляясь в направленное на них оружие, некоторые же и вовсе ринулись прямо на острия, пробороздившие их тела жестокими ранами, но не остановившие. Строй солдат Кривой Шпоры смешался моментально, и компании Кьелла оставалось только поддержать эту безумную атаку, увенчавшуюся полным и безоговорочным успехом.

— Месть свершилась, Кьелл, — подошла к бледному эльфу Бауха, кровожадно ухмыляясь. Она продемонстрировала ему отрубленную голову орлана, с шерстью цвета осенней листвы. На мертвом лице застыла в последнем спазме гримаса удивления. — Этот разумный был главным здесь. Теперь, его голова займет свое место на ограде моего дома.

— Вот и славно, — ответил Кьелл. — Ты и твои соплеменники отлично сражаетесь. Правда, некоторые из вас опять Текеху работы добавили.

— Наши раны не болят, когда их овевает ветер свободы, — женщина улыбнулась с неожиданной мечтательностью.

— Угу, но полечиться все же не помешает, — меланхолично ответил гламфеллен. — Двигайте пока на корабль. У нас на острове еще осталась пара дел, закончим их — и сразу на Ори о Коики.

Сам Кьелл тоже проследовал на «Онеказу». Он собирался отдать приказ о тотальном разграблении работорговческого гнезда. Единственным источником дохода его предприятия по спасению мира оставалось вот такое вот беспардонное мародерство, да и освобожденных рабов надо было как-то обеспечить. Команде джонки придется сегодня поработать грузчиками, и немало.

***

«Онеказа» сделала небольшой крюк, остановившись на острове Вайхоту, ближайшем из населенных Хуана клочков земли, и высадила там всех освобожденных рабов. Кьелл щедро снабдил их деньгами и запасами из награбленного на Кривой Шпоре, пытаясь хоть так компенсировать несчастным вытерпленное от людоловов. Из спасенных от работорговцев, на джонке остались лишь Вахаки, и приснопамятный годлайк смерти, откликающийся на прозвище Красавчик Элиам — он предложил Кьеллу свои услуги моряка, и тот не нашел ни единой причины отказать. Сейчас Элиам торчал в «вороньем гнезде», и его жуткая физиономия, смахивающая не то на глухой шлем из плоти, не то на морду монстра из ужастиков, обводила горизонт едва заметными щелочками глаз.

После короткой остановки на Вайхоту, джонка взяла курс прямиком на Ори о Коики, и в скором времени зеленые холмы острова показались на горизонте. Сейчас «Онеказа» подходила к бухте острова, выглядящей идиллически и приветливо, с покрытым белым песком ровным берегом, ярко-зелеными деревьями джунглей поодаль, и лениво плещущимися о берег синими прибрежными водами. Многоголосый гомон тропических птиц уже доносился до корабля, перекрывая скрип такелажа, утреннее солнце ласково грело, блестя золотыми отсветами на волнах прибоя, а легкий бриз шевелил волосы стоящих на палубе разумных.

«И не скажешь, что название этого райского местечка переводится как ‘проклятая земля трупов’, как утверждает Текеху,” подумал гламфеллен. «А еще тут живут свирепые дикари-убийцы, да,” он с улыбкой взглянул на стоящую