Шрифт:
Закладка:
— Хм? — Руасаре воззрилась на бледного эльфа с неподдельным удивлением. — С чего бы Онеказе отправлять ко мне послом чужеземца, выглядящего необычнее всех иных, виданных мною? Она забыла о том, как Вахаки относятся к чужакам?
— Ну, я, вроде как, ее доверенное лицо, — вспомнив королеву, Кьелл, помимо воли, мечтательно улыбнулся. — Вот она и шлет меня туда, где нужен результат. Кстати, мы же вроде договорились, я теперь не «чужеземец», а «друг Вахаки», разве нет?
— Верно, — ранга все так же недоверчиво покачала головой. — Ты щедро одарил мое племя сегодня. Но скажи мне, отчего ты сражаешься за Хуана? Онеказа купила твою верность?
— Нет, — ответил бледный эльф. — Я не из тех, чью верность можно купить. Я совершенно искренне желаю добра и Хуана, и лично Онеказе.
— Неожиданно, — Руасаре улыбнулась, с удивлением и толикой иронии. — Твои слова правдивы, я вижу. Что же, удачи тебе в твоей… службе королеве. Вахаки помнят свои клятвы, и выступят на стороне Онеказы, когда придет время. А сейчас иди, Кьелл. Празднование уже началось.
— Угу, обязательно, — улыбнулся гламфеллен. — Я тебе подарок принес, вообще-то. Вот, — он снял с плеча сверток, и принялся распускать удерживающие ткань завязки.
— Ты уже осыпал меня и Вахаки более чем ценными дарами, — улыбнулась ранга.
— Ну, не тащить же его обратно, — резонно возразил эльф. — Держи. Ты, я вижу, как раз отдаешь предпочтение копью, — он протянул ей недавний подарок Коннайта Дунвара, костяное охотничье копье.
— Ты возвращаешь Вахаки не только утерянных соплеменников, но и реликвии, что забрала было Нгати, — довольно отозвалась Руасаре. — Это копье принадлежало одному из лучших наших охотников, и всегда находило сердца его целей. Лишь одна добыча оказалась не по зубам хитрому Метани — джонки Рауатая.
— Удачно получилось. С возвращением реликвии, то есть, — заметил Кьелл. — Это что же, Метани погиб в бою с рауатайцами?
— Его каноэ утонул, подорванный рауатайской глубинной бомбой, — ответила женщина, задумчиво поглаживая копье. — Думаю я, его дух будет доволен, если я напою это оружие кровью сынов Рауатая, когда придет время.
— Обязательно, главное, не выходи на каноэ против их тяжелых джонок, — усмехнулся гламфеллен. — Духу Метани всяко не понравится, если ты отправишься к нему в гости тем же способом, что и он ушел За Грань, — Руасаре удивленно глянула на него, и прыснула.
— Вахаки храбры, но не глупы, Кьелл, — ответила она, все еще смеясь. — Рауатайцы познают нашу ярость, и научатся бояться ее.
— Вот и хорошо, — подытожил тот. — Ну что, Руасаре, пойдем, присоединимся к гулянке?
— Идите, я скоро буду, — добро улыбнулась ранга Вахаки. — Когда придет время, я буду рада встать с тобой рядом на поле брани, Кьелл.
Примечания
[1] Кокблокер — некто, мешающий парочке предаваться плотским утехам.
[2] Стеньга — часть рангоута, продолжает верхний конец мачты. На нее вешают всякие флаги, в том числе.
[3] Новембер чарли — код международной флажковой азбуки, означающий просьбу о помощи. Каждый из оных флагов означает некую буквы латиницы, т.е. новембер — N, чарли — C.
[4] Финома/finoma (вайл.) — последний, финальный.
[5] Гуоно/guono (вайл.) — добро, благо, хорошо.
[6] Пер мес Канк Суолиас/per mes Canc Suolias (вайл.) — за Пять Солнц. Братство Пяти Солнц — паладинский орден Палледжины.
[7] Таньчжун — акупунктурная точка промеж лопаток.
[8] Импруденско (вайл.) — безрассудный. Производное от «пруденско» — благоразумие.
[9] Фиачес вокс конверано/Fiaces vocs converano (вайл.) — боевой клич Палледжины. «Да поглотит тебя огонь».
[10] Хоа тане (хуана) — бойфренд, любовник.
Глава 21. Ненависть
Море Дедфайра, близ Некетаки
Обратное плавание, продлившееся даже чуть меньше ожидаемого, не принесло «Онеказе» и ее экипажу ни новых встреч, ни новых схваток. Кьелл закончил очередную картину, названную им «Ностальгия», на которой запечатлел всех близких, друзей, и знакомых Сяо-Фаня, чью внешность смог вспомнить, и огромное полотно заняло одну из стен капитанской каюты. Гламфеллен по-прежнему радовал друзей и команду музыкальными вечерами, расслаблялся вместе со всеми в кают-компании, или изучал морское ремесло — все же, его познания в деле вождения парусных кораблей были весьма поверхностными, и единственным его спасением было наличие рядом опытных моряков — Беодула, Ваницци, Леуки, и многих других, на которых бледный эльф мог опереться при нужде.
«Онеказа» подходила к границам вод Королевской Бухты, отделенным волноломами от открытого моря, когда солнце уже начинало клониться к закату. Едва склоны Некетаки показались вдали, неясное предчувствие кольнуло сердце Кьелла. Он сбегал в каюту за подзорной трубой, и, повинуясь все тому же предчувствию, захватил и верный вещмешок, прятавший в своих недрах множество походных мелочей. Вернувшись на палубу, гламфеллен устремил объектив зрительной трубы на Некетаку, и его сердце словно задрожало в его груди звонящим тревожный набат колоколом — над городом поднимались дымы пожаров. Корабли, во множестве покрывшие собой прибрежные воды, то и дело окутывались пороховым дымом, и в ответ на его белые клубы, далеко в городе вспыхивали новые огоньки, и поднимались новые дымы. Война пришла в Некетаку, успев раньше Кьелла.
Уняв бешено стучащее сердце, тот осмотрел батальную панораму, в которую превратился вид на столицу Хуана, еще раз, пытаясь объективно оценить ситуацию. Кораблей врага, на второй взгляд, было не так много, и они не упорствовали в своем обстреле — то и дело, дымящийся парусник отходил в открытое море, спасаясь от огня береговых батарей. На горизонте были видны корабли, ведущие морские баталии — Хуана сражались, и теснили врага. Но проведя в очередной раз объективом по вершине горы, где устроился район Змеиная Корона, гламфеллен едва из рук трубу не выронил. Горел королевский дворец. Десантные партии врага, неведомо как проникнув вглубь Некетаки,
