Так вот, походу всё наоборот: чем ты несчастнее, чем мрачнее, грустнее, тем меньше различаешь настоящий мир. Несчастные люди лишены права на чудо, а та сторона — это оно и есть, самое настоящее. Видят только истинно-счастливые или истинно же верующие. Как ты понимаешь, как минимум в моём городе, ни тех, ни других пока не подвезли. Есть некоторые, но про них отдельно поговорим — особые люди для особых дел. Редкие и свои.

Мы все чего-то боимся, от чего-то бежим, даже на той стороне. У всех есть свои проблемы. Например, мой Ротти действительно изголодался, его всё-таки нужно кормить. И Порождённый к себе зовёт. Молча, видения посылает. Такие, от которых голова кругом.

Опять вечер, опять на улице — нужно, всё-таки нужно в Треблинку. Просто вокруг погулять — демон сам себе еду найдёт.

Ты помнишь, да? «Мы в ответе за тех, кого приручили». В особенности, если речь идёт о демоне-фамильяре любимой собаки. Как я стал хозяином этой зверушки?

Ох, думая об этом, я всё ещё удивляюсь, не могу поверить в случившееся до конца.

Это ещё в школе было, седьмой класс. Если тебя донимали старшие, Ты поймёшь меня, как никогда. Ведро на голову, тёмная в коридоре, постоянный рекет — отжимали всё, что могли. А что не могли — то вытряхивали. Некоторым людям просто нужны козлы отпущения, чтобы чувствовать себя крутым.

Я устал от этого. Не хотел быть козлом, хотел стать крутым. А как стать-то, если ты щуплый, патлатый, тебя не прёт общение со сверстниками, и считают тебя либо геем-пидором, либо просто отсоском.

Стал гуглить: «Как защитить себя если ты лох». Пролистал кучу страниц — всякую херь советовали от единоборств до газовых баллончиков и пневмата, обращений к мамкам, директорам и прочую либерастию.

Не работает.

На одном из форумов мне по фану посоветовали мангу Inugami Expert. Про парня, который зарубил собаку и натравил её духа на девушку, которая ему не давала. Прикольно, правда?

Вот и я прочёл, проникся.

Однако ж, с момента, когда я нашёл эту историю и когда решился опробовать прошло несколько месяцев.

Несколько месяцев метаний, боли, унижения, злости — эта фигня казалась вечной. Каждый день — новый ад. Я приходил в школу, меня смешивали с дерьмом, я возвращался домой. И читал, искал, собирал. Прочтённая история меня зацепила.

Образ из манги всё никак не хотел стираться из памяти.

В плане телосложения как был я тогда мелким дрыщом, так и сейчас всё тот же высокий, тощий дрыщ, так что оказать какое-либо сопротивление обидчикам было выше моих сил, и все надежды — только на ритуал. И я копался в поисках подробностей о том, как, при каких условиях его следует провести. Хорошей весточкой стал тот факт, что сама по себе практика инугами — это не авторский вымысел, а вполне существующая традиция. Её практиковали в средние века, её очень редко используют и сейчас.

Для семиклассника откровения с ресурсов вроде «астрал.ру» или «ведовству.нет» могут служить вполне достаточными доказательствами того, что неведомая стрёмная хрень работает. А если она подкреплена ещё и информацией с англоязычных порталов, всяких дневников старых чернокнижников и тому подобного — ну, всё, я был уверен, что мне повезёт.

Оставалось найти собаку, и здесь возникала самая большая проблема: чернокнижник и животное должны иметь духовную связь, должны знать друг друга при жизни хотя бы неделю. И зверь должен доверять человеку. Про это не говорилось в манге, но часто упоминалось на других ресурсах.

Жили мы в частном доме с родителями. Когда я решился, они как раз в командировку свалили, и у меня была целая неделя уединения.

Кайф, правда? Лучшее время, на самом деле. В школе тогда не объявился ни единого дня — идите нафиг, не хочу. Но шли дни, приближались выходные, а там и предки вернутся, и обратно мне в личный ад.

У нас была овчарка, старая уже. Альбой её звали. Ей уже за пятнадцать перевалило, старше меня была. Хиленькая, слабая, едва ходила, чего уж там говорить о прогулках или сколь-нибудь серьёзной защите. Но я любил её. Искренне любил. Почему?

Во-первых, за взгляд. Такой чистый, добрый, полный надежды — я такие глаза только дважды встречал: у неё и у Белой.

Во-вторых — я с ней вырос.

Месяц, два — ей уже время, пойми, она бы всё равно умерла. Это я и перед Тобой оправдываюсь, и себя вот теми же словами тогда успокаивал. Даже доктор сказал, что протянет она недолго. И предки как раз укатили — словом, или сейчас, или никогда.

Не стоит думать, что всё прошло гладко, и ритуал дался легко.

Вот смотри общий список действий:

+купить снотворного;

+закопать по голову в землю;

+поставить рядом миску с едой;

+ждать три дня;

+отрубить голову, когда осатанеет от голода и тесноты;

+дать имя;

+указать обидчика.

А теперь просто пойми:

+седьмой класс;

+проблемы в школе;

+доёбывающиеся мрази;

+любимая (снова говорю: «Любимая!») собака;

Вколоть ей снотворное под лапу. Ага, трясущимися от страха потными руками. И сердце щемит.Вырыть ей могилу (тяжёлой лопатой. В саду. Зная, что Альба сейчас просто лежит и спит вот там, в вольере. Думать о том, что она и так умрёт, чтоб успокоиться. Вспоминать мудаков и злиться на них. Верить, верить, что делаешь доброе дело).

Положить туда тело (самому. протащить на носилках от вольера к саду. Положить туда так, чтоб голова торчала. Смотреть на всё это. Чувствовать её сухой мех. Дрожащий живот. Безвольные обвисшие лапы. Понимаешь, да?)

Присыпать обратно землёй. И так, чтоб не повредить её саму.

Я это руками делал. Своими. Боялся лопатой. Боялся, что проснётся. Боялся.

Уже всё равно было, сработает или нет. В какой-то момент как перемкнуло: просто хотелось боли. Боли себе. Собственной. Объяснял происходящее тем, что если смогу — то найду сил справиться и с мудаками в жизни.

Поставить миску с едой и уйти в дом.

Это было в среду. Ждать до субботы, предки возвращались в воскресенье.

Я ждал. Знал, что будет выть. Это было бы громко. Пришлось заткнуть намордником.

Знаешь, я прервусь ненадолго: понимаю, Тебе нужны пояснения.

Не знаю, сталкивалась ли ты с настоящим отчаяньем — когда уже не думаешь. Не сомневаешься. Не размышляешь. Просто совершаешь механические действия, одно за другим. Когда тебе просто наплевать. Нужно сделать — сделаю. Не нужно — не сделаю.