– Может, объяснишь вообще, что происходит?! – обрушился на соратницу с расспросами усатый гвардеец.

– Мы должны отыскать этого Сана! – с лицом полным непоколебимой стойкости, подытожила Марта.

– Кого?! – возмущённо воскликнул Батасир, – Какого Сана?! Чего ты несёшь?!

Изумлённо выгнув бровь, Трикке смерила соратника коротким взглядом, после чего перевела его на подрагивающий от ветра полог своего шатра. Командир лагеря и его свита уже давно скрылись по ту сторону брезентовой преграды, но его присутствие всё ещё ощущалось внутри, отчего Марте было не по себе.

– Сможешь показать, где видел этого парня в последний раз?! – обратилась к мальчишке леди Трикке.

В ответ Бастиан робко кивнул, но в глазах его читался неприкрытый ужас от услышанного.

– Быстро прогуляемся! – с напускной бравадой буркнула Марта, – Туда и обратно! Делов-то!

Растянувшись в широкой улыбке, Трикке обратилась взглядом к своему усатому соратнику, который совершенно не разделял её воодушевления.

– Вечно ты втянешь меня во что-то! – пробормотал Армало, отрешённо махнув рукой в сторону стоявшей рядом леди.

– Не ершись, Бато! – похлопав друга по плечу, Трикке махнула сидевшему на кровати пареньку, – Всё ж не в лагере си…

Было очевидно, что Марта всё же сумела убедить всех присутствующих в грядущем успехе будущего похода, однако, не успела она закончить своей мысли, как по ту сторону шатра раздался громкий вопль вестового гвардейца. Оборвав даму на полуслове, гвардеец кричал так громко, что, говорить с ним в унисон, было лишено всякого смысла.

– ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! – гремел вестовой, – СБОР! СБОР! СБОР!

Промчав мимо женского шатра, где крик гвардейца был слышен громче всего, тот устремился дальше, разносясь диким воплем в самые отдалённые уголки лагеря.

– Что там случилось?! – возмутился Армало.

В тот же миг, усатый гвардеец вырвался прочь из шатра, небрежно откинув тяжёлый полог. Не мешкала и Трикке, вновь махнув рукой мальчишке, дама бросилась к выходу, и тот поспешил за ней. Не прошло и полной минуты, а все трое уже стояли на улице, по которой тянулись вереницы мужчин в фиолетовых мундирах и с бронзовымии нагрудниками поверх.

– Чё стряслось?! – донёсся голос одного из гвардейцев.

– Да, я чёль знаю! – отозвался второй.

– Эй, там, быстрее шевели мослами! – поторопил замешкавшую в проходе парочку третий.

Переглянувшись между собой, Трикке и Армало уверенно зашагали вместе с толпой, которую никак нельзя было назвать армейским строем. Откровенно говоря, среди солдат не виднелось ни одного офицера, отчего было понятно, почему некогда вымуштрованные группы перемещались по лагерю, словно стадо овец, оставшихся без погонщика.

Влившись в общую массу, Марта и Батасир умело спрятали малыша Бастиана между собой, оградив его с двух сторон от других гвардейцев. Медленно, но верно, компания пробиралась вперёд, толкаясь в узких улочках, где разом столпился практически весь лагерь.

– Шевелись! – гаркнул чей-то грозный голос, заставив часть солдат обратить свой взор кверху.

Теперь-то стало понятно, куда пропали все офицеры лагеря. Именно здесь, на парадном подиуме лагеря, что одновременно был и местом торжественных выступлений, и карательным эшафотом, для назидания прочим, собрался весь командный корпус отряда.

Выстроившись в две ровные шеренги, командиры отрядов символично подчёркивали статус майора Фрокса, что стоял позади них, небрежно сжимая в руках развёрнутый свиток. Четыре сломленные печати тянули концы пергамента вниз, изламывая его надвое и, тем самым, позволяя увидеть гербовую монограмму, с которой начиналось послание.

– Отряды! – рявкнул тот же голос, принадлежавший высокому мужчине в серебряном нагруднике.

Откровенно говоря, у всех офицеров были серебряные нагрудники, но, ко всему прочему, именно у говорившего мужчины на груди красовался выгравированный элемент, чем-то смахивающий на монограмму, изображённую в изголовье присланной депеши.

– Стройся! – не унимался командир, явно занимавший в лагере первое положение после майора Фрокса.

На удивление, бесцельно бродившие гвардейцы, услышав приказ офицера, тотчас оживились. В считанные секунды солдаты разбежались вдоль стихийно собранного строя, заняв собственные места. Не исключением стали и Трикке с Армало, что, вытянувшись по струнке в центре строя, всё ещё прикрывали своими телами испуганного ребёнка.

– Говорит командир Фрокс! – подытожил офицер с монограммой на груди.

В одно мгновение в лагере повисла абсолютная тишина,