их. Людвиг взял девушку за плечи и спину, жрецы помогли ему донести жрицу до диванов, стоящих по краям зала… Но по пути, из ослабевших рук девушки, выпала икона, с грохотом опустившись у ног Тревелья, который чуть было не наступил на ее отколовшийся кусок. Лик Сивила раскрошился, мертвые глаза Ангела уставились на Нериса, хрупкие частички скрипели под шагами и продолжали крошиться. Побледнев, лорд замер на месте, не смея двинуться или даже попросту подобрать реликвию, его тело бросило в дрожь, быстро оглядевшись, он резким рывком оставил расколотую реликвию позади. Рядом с кружком Аколитов возник лик центуриона, там же появился явившийся счетовод, который указал лекарям на девушку, после чего тоже остался в шепчущемся кругу, куда вскоре, оказавшись рядом с Гвин, вступила и я. Внимательно вслушиваясь в оборванный диалог.

- Вы можете подтвердить свои слова, либо же, это попросту предположение? Не сочти за грубость, но это необходимо знать. - Голос Аколита остался ровным, несмотря на то, что изумрудные слезы оставили на ее щеках жгучий след, приносящий сильную боль и заставляющей очень быстро моргать. Ее брат молча стоял рядом, порой сжимая кулаки и оборачиваясь, словно по-прежнему что-то слыша или ощущая… но возможно, его отторгали всхлипы Мирены, из-за чего тот надеялся поскорее уйти. Взгляд девушки скользнул по мне, на секунду, промелькнула улыбка, после чего, глаза мрачно уставились на учителя истории, продолжая незримо слезиться. Историк который стоял напротив, нервно поправляя свои одеяния и сползающую на бок треуголку, которая явно стала ему больше досаждать. - Чтобы определить где находится истина, нам нужны исключительно проверенные факты... Предположения, увы, могут стать последней ошибкой для матриарха.

- Я говорю вам все, что помню и знаю, но извольте, утверждать что подобное полностью доказано и проверено… слишком рискованно, я не готов стать виновников в ваших дальнейших действиях. - Замотал головой историк, после чего перевел взгляд вокруг боязно делая шаг назад. Ему явно не нравилось столпотворение, которое в итоге случилось, неуютно разгладив мантию, он тяжело вздохнул, крайне явно желая покинуть это место, и к счастью, он достаточно скоро нашел для себя оправдание, почему может это сделать. - Я… помню, в каких из томов содержится подробная информация о подобных проявлениях, думаю, я смогу отыскать все, что возможно. Не зря же брал с собой столько энциклопедий…

- Буду вам благодарна… если вы действительно сможете оказать подобную помощь в столь не легком деле. - Оглядев собравшихся, Аколит нахмурилась, тоже ощущая, что слишком много ушей собралось вокруг нас. Подождав, покуда учитель скроется, она повернулась к остальным, прожигая взглядом, несмотря на то, что слезы не переставали течь ни на секунду. Было видно, что собирать толпу вовсе не входило в планы девушки, и что сейчас, ей требовалась тишина и покой. - Все, кроме наших учеников, разойдитесь, думаю, у вас есть дела поважнее, чем вслушиваться в чужие разговоры. Разумеется, если у вас нет никакой информации, что может оказаться полезной для спасения Мирены, но в таком случае, лучше вам обратиться к жрецам и лекарям, мы здесь вовсе не для этого. Там вы можете оказаться куда полезнее… чем здесь.

Нехотя люди расступились, оставив нас четверых в покое и тишине. Это казалось на редкость неприятным, в основном из-за наставника Гвин, которого я всегда недолюбливала, ровно так же, как он боялся и презирал меня в ответ. Подобное не являлось удивительным… но я не понимала, почему он и моя наставница стали названными родственниками, учитывая, что юноша ненавидел магию и тех, кто ею пользуется всей душой… а Аколит отзывалась о поборниках Клеймящих и тех, кто страшился нашей силы, как о глупцах и пережитков прошлого, что не способны принять новый порядок и осознать, что именно чародейство ключ к решению многих проблем. Но тем не менее, он стоял в отдалении от меня, что давало дышать чуть свободнее и легче, рядом мялась Гвин, переступая с ноги на ногу, а напротив, провожая взглядом тех, кто надеялся услышать наш разговор, находилась Аколит. Когда мы наконец действительно остались в относительном покое, не окруженные ни чуждыми взглядами, ни тихим шепотом, девушка позволила себе утереть с глаз слезы, вновь попытавшись раскрыть их.

- Думаю, ты не удивлена… что все закончилось так, да, Лиз? Ты ведь смогла ее увидеть… Они коснулись ее… Обреченная душа, так жаль, но мы еще можем помочь, если найдем то, что замедляет ее обращение. - Аколит тяжело вздохнула, пытаясь раскрыть глаза, но каждый раз девушка лишь заново жмурилась, не в силах побороть ядовитые слезы, что жгли ее за то, что она прервала замысел богов. Неужели, мы ничего не можем сделать? Или… Что мы вообще должны делать в подобной ситуации, какой у них план? Я одновременно страшилась услышать его, и желала стать участником, помочь Мирене, возможно, пойти против их воли... Страх и возбуждение смешались воедино, теперь, мне оставалось только лишь дожидаться, покуда я услышу замысел наставницы. - Я действительно посвятила тебя в возможности преобразования жрецов… Ангел слез, в отличие от владыки крови, слишком любит своих подчиненных и верных почитателей, чтобы отпускать их во свет или тьму. Рано или поздно, те, кто занимают высшие должности в его церкви, теряют человеческий облик, чтобы в своем конце, принять его свет и стать частью новой паствы Ангела слез. Обычно, после конца превращения, Сивил дарует им силы, позволяющие менять свое обличье… но зваться людьми им становится слишком неправильно и возможно, противно… Но здесь… Что-то терзает ее, держит в облике старом, несовершенном, порочном. Она не может переродиться, она грязна, запятнана, она пытается очиститься, но ей не удается. А сейчас… ты видишь, что происходит.

Из разбитой иконы стала сочиться кровь, которая медленно протекала по полу, но на которую, пока еще, никто не обратил никакого внимания, продолжая хлопотать возле Мирены. Я с ужасом наблюдала, как мелкие осколки, практически пыль, покрываются