– За мной сейчас приедут враги.

Словно в ответ на её слова вдали раздалась сирена, но не полицейская, а какая-то другая, незнакомая.

– Хочешь, чтобы я поднялся и взял оружие? – спросил Лукас.

– Не надо. Меня должны отвезти в посёлок, скорее всего к Чарльзу Тауэру. Я подпишу все документы, которые он от меня потребует, а затем расскажу ему о том, что мы выяснили.

Вдали показался серый внедорожник, мчащийся по улице в их сторону. Грузовые дроны и беспилотные такси уступали ему дорогу, съезжали в боковые полосы и замедлялись.

Несколько недель назад Аня бежала из дома, спасаясь от преследования этих людей, а сейчас покорно стояла на улице и ждала, пока её заберут.

– Как тебе наши матрасы? – внезапно спросил Лукас.

– Что? – переспросила Аня.

– Я тут подумал. Раньше ты спала в дорогом доме как принцесса. Значит, обыкновенные кровати тебе должны казаться деревянными.

– Никакая я не принцесса! И, если хочешь знать, я не любила свою кровать в особняке. Она слишком мягкая, красивая и вообще какая-то слишком широкая. Нигде мне не спалось так хорошо, как на жёстком одноместном матрасе у вас. Но ни мама, ни няня ни за что не поставили бы такую у нас дома.

– Почему же?

– Потому что мама стыдилась бы дешёвой мебели. Гости должны видеть только красивые кровати.

– И ты всё время спала на кровати, которая тебе не нравится? – спросил Лукас.

– Иногда я клала подушку на ковёр и спала на нём, – ответила Аня. – Я открывала окно пошире и представляла, что сплю в лесу.

– Значит, ты не большой ценитель комфорта?

– У меня есть младший брат – Дарвин. Вот он ценитель всего мягкого, удобного, сладкого и пышного. А я бы вообще предпочла жить в палатке на газоне.

– А как тебе еда?

– А что с ней?

– Как тебе белковые порошки? – спросил Лукас. – Ты наверняка их раньше не ела, это ведь еда для бедняков – дешевле её не сыщешь.

– У меня свинцовый желудок, – ответила Аня. – Так постоянно говорит Андрес. Я могу съесть что угодно. Так что, если наступит конец света, я переварю даже сырое мясо.

– Надеюсь, твой навык не пригодится, – ответил Лукас, и они замолчали.

С грустным видом Аня смотрела вдоль дороги, когда к ней сзади подошла голограмма и спросила, не желает ли она посмотреть каталог косметики. Коротко обернувшись, Аня махнула рукой, и прозрачная женщина двинулась прочь в поисках другого клиента. Когда она проходила мимо фонарного столба, изображение на секунду раздвоилось, приняв уродливую, сплюснутую форму.

Серый внедорожник с красным питбулем на боку остановился напротив входа в дом, и Аня послушно шагнула вперёд ещё до того, как открылись боковые двери.

Наёмники выбежали наружу и заняли боевые позиции, каждый из них охранял свой сектор вокруг автомобиля, два человека схватили Аню и опустили на асфальт. Лукас удивлённо стоял в стороне.

Большая часть наёмников носила пистолеты-пулемёты, несколько человек держали двуручным хватом микроволновые пушки, способные вырубать электронику и поджаривать людей, ещё один держал винтовку невероятных размеров: её ствол составлял полтора метра. Аня слышала, что он стреляет дротиками, каждый из которых стоит больше, чем сама винтовка. Поэтому над этим оружием посмеивались и называли «деньгомёт».

– Тут никого нет, – произнесла Аня, однако бешеные псы её не слушали. Они ожидали стычку и не могли понять, почему жертва сама пришла к ним в лапы.

Через минуту из дома выбежала Берит в тапках и домашних шортах, поверх майки она накинула голубую ветровку с изображением родного университета. Женщина не понимала, что происходит: она видела лишь Аню, прижатую к земле, и кучу вооружённых людей вокруг неё.

Несмотря на среднюю комплекцию, Берит выглядела грозно: глаза пылали, лицо покраснело, вены вздулись, она оголяла зубы в яростной гримасе. Казалось, она сейчас раскидает военных, как плюшевые игрушки.

Лукас перехватил её на полпути и долго держал, пока она не успокоилась. В таком состоянии её могли бы пристрелить, и Аня знала, что бешеные псы сделали бы это очень легко.

– Куда вы забираете мою дочь? – кричала Берит, вырываясь из рук Лукаса.

– Всё в порядке, – ответила Аня. Её подняли с асфальта и собирались затолкать в салон внедорожника. – Я сама вызвала этих людей, мне нужно поговорить с их начальником.

– Я поеду с ней!

– А вы кто? – спросил один из людей в серой униформе.

– Я её приёмная мать, – гордо произнесла Берит.

«Как много у меня матерей», – подумала Аня. Помимо Елизаветы и Берит, она воспринимала няню как ещё одну мать. Её биологическая мать также могла ещё быть жива. Она отказалась от Ани во младенчестве, об этом рассказала няня Финес после многочисленных расспросов. Теперь она девочка с четырьмя матерями.

– Нет, мама, останься и расскажи обо всём отцу, – возразил Лукас. Арне работал на ипподроме, и ему запрещалось носить с собой телефон в целях безопасности. – Представь, каково ему будет, когда он не сможет до нас дозвониться после работы, а потом придёт домой и никого тут не застанет. Я поеду с Аней, а ты останься здесь.

– Но… – начала Берит.

– Нам нужно попасть к этим людям. Понимаешь? Это нужно не им, а нам.

– Я не понимаю.

– Потом всё расскажу, дождись нас дома.

На прощание Лукас обнял мать и отступил в сторону. Бешеные псы позволили Ане обнять Берит. Женщина плакала, и Аня не могла понять почему, они ведь прощаются не навсегда. Коалиция тхари не причинит ей вреда: Аня убедит их объединиться против нового общего врага, и всё будет хорошо. Она вернётся к Елизавете, но и с Берит разрывать связь не будет.

– Я тебя не отпущу, – вдруг сказала она. – Вы её не получите.

– Всё будет хорошо, – заверила Аня.

В глазах Берит проснулась уверенность. Она была убеждена, что сможет противостоять десяткам вооружённых мужчин и победить в этой схватке. Она выпрямилась во весь рост и расставила ноги в стороны. Одной рукой она держала ладонь Ани, в другой руке – ключ от дома. Сейчас все умные замки открывались с помощью чипа, вшитого в тыльную сторону ладони, но многие люди предпочитали дополнительно запирать дом механическим устройством.

В этот момент Берит походила на викинга. Рыжие волосы она убрала в пучок на макушке. В ней будто прибавилось силы. Казалось, следующий, кто приблизится к ней, получит удар топором и рухнет наземь, разрубленный надвое.

– Вы её не заберёте, – повторила она. – Никто её не заберёт. Не сегодня и не у меня.

– Мадам, – обратился к ней один из многочисленных прохожих, собравшихся, чтобы понаблюдать за этой сценой.

– Идите в суд, выписывайте ордер… что вы там ещё делаете в таких случаях. Мне наплевать, Аню вы не получите.

Вокруг них собиралась толпа зевак, люди вылезли из окон и с интересом наблюдали за происходящим. Нечасто им доводилось видеть вооружённых наёмников под окнами.

– В данном случае… – начал один из бешеных псов.

– В данном случае вы идёте в задницу, – прервала его Берит. – Все разом. Уяснили? Меня ваши бабуиньи игрушки не пугают.

Она провела оттопыренным средним пальцем вдоль вооружённых людей.

– Никто не заберёт у меня вторую дочь, – ответила Берит. Её тело била мелкая дрожь, глаза широко раскрылись. Казалось, она сейчас бросится вперёд и укусит своего противника.

– Всё будет хорошо, – попытался успокоить её Лукас. – Мы съездим и потом вернёмся. Не беспокойся за нас.

Аня озиралась по сторонам и не могла понять, что ей стоит сказать, чтобы успокоить женщину.

Над их головами высились небоскрёбы красного квартала. Это был не центр города, но и здесь здания уходили в небо. Они стояли менее плотно, и в промежутках между фасадами виднелась сложная система монорельс.

– Мама, возвращайся в дом и не вздумай больше пререкаться, – приказал Лукас суровым голосом, и это внезапно сработало. – А я поеду с Аней, я её сводный брат.

Последнюю фразу Лукас адресовал наёмникам. Берит начала приходить в себя, поправила волосы и медленно попятилась к зданию.

«Мой четвёртый сводный брат», – усмехнулась Аня. От этой мысли на душе потеплело.

Аню посадили на мягкое сиденье и пристегнули пятиточечным ремнём безопасности. Через