Шрифт:
Закладка:
Что же – так даны и поступили. С десяток бывалых охотников отправились в лес – посмотреть, вдруг попадется свежая дичь? Еще три десятка воинов отправились собирать валежник; остальные, вытащив драккары на берег, устало рухнули на песок, ожидая, когда вернутся их соратники с пищей для костра… Лишь кормчие во главе с ярлом отправились замерять глубину оставшейся протоки – да самые деятельные рыболовы двинулись к воде с сетями…
Не так и много прождали даны – уже вскоре вернулись молодые дренги с охапками валежника и небольшим количеством знакомых им, съедобных грибов. Ягод и орехов им не встретилось – но, быть может, что-то соберут охотники, рискнувшие углубиться в чащу? Впрочем, не дожидаясь дичи, с реки вернулись рыболовы – пусть не с полными сетями рыбы, но есть же улов, есть! Бьется в сетях пара крупных щук – да несколько десятков лещей, язей и налимов.
Уже вскоре даны разожгли костры, установив на самодельные треноги котелки с крупой, залитой родниковой водой. А выпотрошенную и промытую в реке рыбу насадили на небольшие колышки, воткнув те в рыхлый песок под наклоном к огню. Так она хорошо прожарится и чуть подкоптится, пока варится походная каша…
Над чащей густо взлетели птицы – да из глубины леса раздался отдаленный возглас: не иначе охотники-даны все же добыли свежего мяса! Заодно потревожив птиц… Впрочем, ярл Олаф был настолько увлечен промерами протоки, что не обратил на птиц и далекие звуки ровным счетом никакого внимания. Как и его хирдманы, не особо-то и знакомые с лесом – зато довольно развалившиеся у костров: наконец-то горячая пища! Да и свежая, печеная на огне рыбка будет весьма кстати.
Хотя молодые, особенно голодные воины все же косятся в сторону чащи – когда уже появятся охотники?! Каша не будет долго вариться – а ведь как хорошо покрошить в нее хоть немного свежего мяса! Вяленое и копченое вынужденно берегут… Да и вообще – неужто не понимают ловчие, что бесконечно охотиться в незнакомых славянских лесах им никто не даст? Не успеют поесть горячего – их проблема, вечно голодные дренги выскоблят котелки до самого дна! А там уже придет время и драккары в воду спускать…
На хорошем огне вода закипела быстро – а там уже и славянская полба разварилась практически до полной готовности. Взгляды данов, обращенные в сторону смешанного леса (прикрытого понизу довольно густым подлеском), стали откровенно раздраженными и разочарованными… Но вот, вот какое-то движение показалось среди деревьев!
Молодой дренг Ульф Толстая кишка счастливо оскалился, пытаясь поймать ноздрями запах свежей, парной крови – крови добытой охотниками дичи. И невольно ему вспомнился запах крови из свежей раны славянского мальчишки, пытавшегося встать на пути дана – и защитить от насилия свою мать… Щенок, тяжело раненый гафлаком в бок, все никак не хотел умирать; пришлось убить и обезумевшую мать – еще довольно молодую и симпатичную бабу, вдруг бросившуюся на Ульфа…
Неприятное дренгу воспоминание (ну еще бы, он так рассчитывал впервые овладеть женщиной!) не успело развеяться, как вдруг раздался странный гул – шмель летит что ли? Но шмеля «Толстая кишка» не увидел, как не смог разобрать и смазанного движения чего-то быстро промелькнувшего… И лишь почуяв острое, болезненное жжение в груди, да скосив глаза на оперенное древко стрелы (плотно вошедшей в ничем не защищенную плоть дренга), Ульф осознал, что гул шмелиного полета издавало оперение стрелы. И не одной – а двух или даже трех десятков стрел, обрушившихся из чащи на стоянку данов!
Но было слишком поздно. В последний миг своей жизни дренг почуял так желанный им запах свежей крови – с ужасом осознав, что это пахнет его собственная кровь…
Дражко, сын Вышана и верховный князь ободритов, с мстительным удовлетворение наблюдал за тем, как чужаки мечутся под обстрелом. Да, среди славянских пахарей, лесорубов и бортников маловато опытных воинов, способных на равных биться с хирдманами в щитовом строю! Но охотников среди славян куда больше, чем среди данов – и первый же залп стрел собрал с ворогов богатую дань крови…
Впрочем, это ведь только начало!
В числе мужей, влившихся в изначально малый отряд Дражко (всего-то десяток уцелевших дружинников!) к князю пришли и слабые еще телом отроки. Таких в единый со взрослыми щитовой строй никак не поставишь – да и сулицу они толком не метнут. Отцы и старшие братья на отроков бранились, гнали их прочь – но Дражко, понимая малочисленность собственного войска, взял юных воев. Не для большой битвы – конечно нет! Но метнуть камень из пращи может и слабый телом отрок – тут как раз особой-то силы и не нужно…
Так что одновременно со стрелами, на головы не успевших опомниться данов обрушился град камней – попадет такой в висок, убьет наверняка! Попадет в глаз – оставит без глаза, ударит в лоб… Великой раны не будет – но кровь из рассеченной кожи зальет глаза, мешая вести бой.
А камней-то выпущено не меньше стрел!
- Бе-е-е-ей!!!
И только вскочили от костров даны, кинувшись к лежащему подле оружию – как нестройная толпа в сотню ополченцев выбежала из леса… Метая на бегу сулицы! Нет, ну а что? Глубокий строй броску не мешает – так что можно бросать с подбега, разгоняя дротик и увеличивая дальность его полета… Обычный прием застрельщиков легкой пехоты.
И надо сказать, этот прием славян оказался очень хорош! Ибо десятки чужаков погибли в первые же мгновения боя, не успев даже поднять щиты…
- Скьялборг!!!
Н-да, зевнули даны – не выставили дозора, понадеявшись на охотников. Но что вообще мог десяток вражеских лучников в незнакомом для них лесу – супротив-то славянских ловчих, исходивших его звериные тропы вдоль и поперек? Знающих каждую выемку, ямку и бугор, где можно схорониться?! Вот за самонадеянность хирдманы и поплатились – пятью десятками павших! Да не меньшим числом раненых, неспособных вести бой…
Но, даже отдыхая у костров, «люди севера» держали под рукой оружие и щиты. И пусть они оставили брони и шеломы на драккарах (у кого те имелись), пусть первый же залп бодричей уполовинил данов – уцелевшие тотчас подхватили щиты и гафлаки, спешно, без всякой команды сбиваясь в скьялборг! Так что второй удар славянских дротиков даны
