сулиц был полностью израсходован на два дружных залпа… Но защитники сумели удивить – когда ладьи во рву оказались целиком забиты хидманами, вниз полетели глиняные горшки! Весело бьющиеся на щитах данов, они густо разлили на них свое содержимое… Харальд тотчас догадался, что это было льняное масло или березовый деготь – и для него не стало откровением, когда вниз также полетели зажженные стрелы и факелы.

Ободриты решились буквально сжечь штурмующих!

Но Клак только покачал головой – решение напрашивалось само собой, однако защитники замка перемудрили. Сожгли бы ладьи, как только на них поднялись глиняне – и уж этот штурм отбили бы наверняка! Затянув осаду на неопределенное время, пока к Хальвдану подойдет подкрепление от конунга – да и когда бы оно подошло?

Другой вопрос – чем бы питались все это время защитники крепости? Лето только началось, зимние запасы растрачены, новые подготовить не успели – а судя по всему, нападения с моря здесь никто не ожидал… И не готовился к осаде.

Кроме того, какое-то время гридмарам пришлось кормить множество женщин и детей – прежде, чем их выпустили из замка. Получается, ободриты решились действовать наверняка…

Но просчитались.

Нет конечно – полыхнувшее на поднятых щитах пламя здорово напугало хирдманов; кто-то просто выбросил горящий щит, кто-то догадался окунуть его в воду, сбивая огонь… Где-то загорелись и сами ладьи – но вода, вода! Во рву ее вполне хватает – а масло и деготь это вам не греческий огонь, это пламя вполне можно потушить.

Впрочем, одна ладья все же заполыхала всерьез; нашлись среди данов и те несчастные, кого залило горючей жидкостью. Дико крича, живые факелы бросались в ров – но Харальд не увидел никого, кто после сумел выплыть… Однако сам штурм защитники остановить не смогли – немногие выжившие глиняне, поднявшись на стену, пали в короткой, яростной сече. Но их смерть купила для карабкающихся по лестницам и канатам хирдманов самое ценное...

Время.

Время, что хватило им подняться наверх и вступить в сечу!

Только теперь «полудан» повел избранных хольдов из числа свеев вперед; Харальд, обеспокоенный тем, что больше не видит светленькую головку своей валькирии, также коротко приказал ближникам:

- Вперед.

…Ярлы беспрепятственно преодолели путь до самого рва – занятым яростной рубкой ободритам было уже не до обстрела двух небольших хирдов, спешащих в бой.

Никто не мешался Харальду и на ладье – ведомые опытными херсирами даны уже поднялись на стену. Так что Клак сходу начал подъем по перекладинам штурмовой лестницы, кое-где испачканной кровью… И где-то на середине пути, когда зыбкую опору под ярлом явственно закачало, молодого Скьёльдунга накрыл липкий страх! Зависнув между небом и землей (а точнее грязной, мутной водой рва, по поверхности которого плавают тела бездоспешных глинян и дренгов, пробитых стрелами да сулицами), он почувствовал себя бесконечно уязвимым… И даже сбавил ход на краткое мгновение.

Но ярл не может быть трусом! По крайней мере, на глазах своих хольдов… И потому Харальд заставил себя двинуться вперед, воскрешая перед внутренним взором облик красавицы-валькирии – что именно в этот самый миг может пасть под ударом датского топора! Мысль эта напугала Клака гораздо сильнее подъема по лестнице, ощутимо качающейся под его весом – и Скьёльдунг буквально взлетел на стену, закипая от гнева на возможных обидчиков славянки...

Но на широкой боевой площадке (выложенной из дубовых плашек поверх клетей, забитых землей и камнем), Харальд невольно замер. Замер всего на несколько мгновений, осознав всю ярость кипевшей здесь сечи… Отрубленные кисти – и проломленные славянскими секирами черепа глинян и дренгов, первыми оказавшихся на стене. Да молодой ярл едва не наступил на кого-то из павших, чудом сдержав рвотный порыв – вот уж не обобрался бы позора перед хольдами!

Но схватка ширилась, даны начали теснить ободритов – и поодаль лежат уже славянские гридмары с разбитыми в хлам щитами. Здесь орудовали берсерки «Кровавого топора»…

Ануло и сам Клак никогда не брали непредсказуемых, одержимых ульфхедранов в свой хирд – предпочитая звериному напору «волчешкурых» ратную выучку и умение сражаться строем. А вот Хальвдан не побрезговал набрать пяток берсерков перед походом – и пустил их вперед во время штурма! И пусть на глаза Скьёльдунга тотчас попались тела двух ульфхедранов, беспощадно изрубленных ободритами – берсерки традиционно сражались без брони, лишь в волчьих шкурах…

Но все же свою главную задачу они выполнили!

Они смогли потеснить врага – и разбили щиты ободритов яростными ударами сразу двух секир, коими ульфхедраны привычно орудуют в сече. Ведь входя в боевой транс, берсерки рубятся обеими руками, не обращая внимания на собственные раны! До поры... Ну а когда «волчешкурые» пали, на славян уже навалились скопившиеся на стене даны.

Все же в действиях «Кровавого топора», стоит признать, есть трезвый расчет. То, как он построил бой, в конечном итоге принесет данам победу… Да собственно говоря, бой на стене уже практически затих – а около пяти десятков хирдманов спустились в крепостной двор. Пока что их сдерживает щитовой строй двух дюжин ободритов, тонкой цепочкой перегородивших подход к рубленному княжьему терему. И о стену славянских щитов уже разбились две хаотичные атаки данов … Но штурмующих в крепостном дворе становится все больше!

Правда, на крыши «длинных домов» взобрались пять славянских лучников, начавших бить в спину данам – но потеряв двух или трех хирдманов, херсиры заметили врага. К лучникам полезли сразу по двое-трое воинов – а одного стрелка сбил с крыши меткий, сильный бросок гафлака!

- Отличный бросок!

Харальд невольно восхитился мастерством воина, метнувшего дротик – но, скосив взгляд, увидел радостно захохотавшего Хальфдана, уже двинувшегося ко спуску со стены. Вот ведь… Клак начал искать взглядом лестницу, ведущую в крепостной двор – и увидел ее аж за полсотни шагов левее! В то время как «Кровавый топор» оказался куда более везуч, и уже спускается вниз…

- За мной!

…К сече со славянами хольды Скьёльдунга так и не поспели. Ожесточенное сопротивление гридмаров было подавлено, как только даны отхлынули от скьялборга ободритов – и, перестроившись, ударили клином… А когда Харальд догнал своих воинов, под ударами свейских секир уже рухнули двери терема – и хольды «Топора» первыми устремились внутрь!

Впрочем, первого же свея, посмевшего переступить порог, встретила точно пущенная стрела, ударившая в лицо несчастного… И Клак тотчас вспомнил о своей валькирии – в тот самый миг, когда внутрь терема густо полетели гафлаки!

- С дороги!!!

Хирдманы невольно расступились, заслышав дикий рев Скьёльдунга – но хольды Хальфдана