— Алк! Я всё! — добавила Далэи и я наконец перестал упирать плечом трос.

Продолжая держать в руках трос, я вышел из-за угла. Теперь три пустые телеги были лёгкие, и я без труда отпустил их вниз, не кидая.

Девушка тем временем загружала раскиданные по полу банки в телегу, а я сразу же стал помогать. Разгребли мы всё оставшееся минут за двадцать. Под склад у них здесь был оборудован целый рефрижератор, который охлаждал двадцать квадратных метров помещения до пяти градусов, по субъективным ощущениям.

На датчике внутри помещения красовался символ, означающий сорок один. «Цельсиев» тут нет, но Далэи мне объяснила, что такая температура соответствует нормам длительного хранения продуктов.

— Ну что? У нас сегодня праздник? — спросила она, когда мы зашли в наш общий зал, а я, грязный, обмазанный в гопотской крови, расселся на диване, подстелив подстилку под задницу.

— Без алкоголя праздников не бывает… — буркнул я и устало стал пялиться в телек.

По телеку выступала короткостриженая девушка в сером костюме. Она что-то тараторила на камеру и взмахами рук показывала картинки в кадре. С такой скоростью произношения я понимал в лучшем случае только процентов пятьдесят. Она что-то вещала про восстановление мировой экономики и как в этом участвует Датарок и Самикор.

— Так объясни, что за штука такая? Ты вроде говорил, что его пьют? — начала расспрашивать меня Далэи и села рядом. — Тебе бы помыться и одежду сменить, — нахмурилась она, зажимая нос.

— Вот как раз пойдём, помоешь меня, а я расскажу подробнее! — усмехнулся я и подмигнул девушке.

— Вообще-то ты и сам можешь! Я же показала тебе, как пользоваться моющими средствами! — возмутилась она, не отпуская носа.

Я сделал самое жалостливое выражение лица, на какое способен синюшный зомби, и, эмитируя повреждённую руку, пожаловался:

— Я, вообще-то, отбивался от целой толпы гопников… Голову разбили. И вон, правая рука еле шевелиться… И глаз, видишь, в сторону съезжает… — канючил я и пальцем поправил глаз назад, на что девушка вообще скривилась.

— Да фу-у, Алк… Ты же не ребёнок! — продолжала она возмущаться и кривиться.

В общем, я уговорил её помыть меня. Хе-хе! Да-да, мне это в первый раз ещё понравилось, так что я не стал проявлять самостоятельность и в этот. А чего? Я вообще-то работал сколько! Пусть хоть как-то отрабатывает! И нет, мне не стыдно! Я не «миннеты» прошу мне сделать!

Когда мы проследовали в санузел, девушка натянула резиновые перчатки по локоть, а я скинул одежду и встал под душ. Далэи, хоть и с лёгким отвращением, но всё же заботливо начала меня пшикать из баллончика и натирать спину губкой. Ниже пояса она старалась не смотреть и не лезть и дала мне губку, чтобы я сам там всё сделал.

Хоть это и выглядело так, будто медсестра помогает мыться инвалиду, но мне нравилось. Почему-то что-то ностальгическое вспоминается. Словно вот-вот, и я вспомню ещё что-то из своей прошлой жизни батона. А мне в какой-то степени хотелось узнать, кем я был ранее.

— Чёрный злонг! Алк! У тебя кожа с затылка слезает! — воскликнула девушка, когда натирала мне спину и обратила внимание на голову. — Постой, я сейчас принесу меднить, надо зашить! — добавила она, предупреждая мои философские изречения о бренном теле, и убежала.

Буквально через минуту она вернулась с каким-то белым футлярчиком, где был моток белой нити и маленький металлический баллончик. Скомандовав мне сесть на край душевой, спиной к ней, она раскрыла его и взяла моток. Это оказалась какая-то проволока. Без всякой иглы она ловко стала протыкать мою кожу и фиксировать шмат кожи на затылке.

— Так что всё-таки за алкоголь такой, расскажи? — спросила она, пока зашивала меня.

— Дорогая моя и неотразимая булочка… Вам, аборигенам, не понять. Это божественный напиток, который раскрывает сознание и дарит счастье тому, кто его пьёт.

— Это мы-то аборигены, наглый мертвяк⁈ — возмутилась Далэи и, дёрнув меня за волосы, попшикала чем-то на рану.

— Ладно, не аборигены, а культурно недоразвитые! Как вы живёте без алкоголя⁈ — воскликнул я, на что девушка уже сильнее схватила меня за шевелюру. — Простите! Был не прав! — протараторил я, побоялся что мне скальп снимут.

— Откуда ты такой взялся, дух-дурак?.. — фыркнула она, отпустив меня, и стала дальше клепать мне затылок. — А вообще, для раскрытия сознания, как ты выразился, раньше использовали сок Риака. К слову, ты набрал его двадцать упаковок. Его пьют преимущественно на праздники, но не перебарщивая, а то он сильно кружит голову… — говорила она, а я навострил уши.

— Чего? Этот сок кружит голову? — удивлённо переспросил я и хотел обернутся, но на меня шикнули.

— Я именно так и сказала. Всё! Как новенький! Ополаскивайся, а я тебе принесу свежую одежду! — сказала Далэи и стала укладывать всё назад в футляр.

— Может вместе ополоснёмся? — улыбнулся я во всю ширь неотразимого лица, встал и повернулся к девушке, ничего не прикрывая руками.

— Алк, ты опять… — хотела она возмутиться, но взглянула на мою паховую область, расширила глаза и покраснела. — Дух-извращенец! — прошипела она, отвернувшись, и быстро покинула душевую, а я, удивлённо уставился на слегка вытянувшийся между ног «полуживой» орган.

Вроде как кровь по венам у меня не двигается. Точнее, двигается, но крайне и крайне медленно. Однако эрекции и в помине не должно быть. По крайней мере, раньше не было…

Хотя, если вспомнить, когда я щупал за задницу замбячку, что-то в штанах тоже напрягалось. Неужели я постепенно превращаюсь в человека-батона? Забавно… Звучит по-супергеройски! Надо поэкспериментировать на досуге, когда решу дилемму с продуктами — искать их ещё или нет?

Через пару минут Далэи принесла мне чистый комбинезон, нижнее бельё и тапочки. Сложив мою грязную одежду в белую корзину, она поторопила меня заканчивать с душем, для экономии воды. Демонстративно к ней повернувшись, я сделал движение бёдрами, описал круг своим мужским естеством, от чего девушка, вспоминая местных чертей, опять быстро покинула душевую.

С хорошим настроением выйдя из-под струи воды, я встал возле автоматической «ветродуйки», что располагалось рядом с душевой, и, чуть расставив руки, стал кружиться вокруг своей оси. Хорошо тут полотенцами не пользуются, иначе Далэи пришлось бы меня вытирать. Я бы,