Она уже выглядела не как озлобленная зомбячка, а вполне румяная живая девушка.

Под конец проигрыша появился ещё шарик света в толпе слева. Зомби разошлись, а мы остановились. Нахмурившись, я прижал к себе красавицу сильнее, а этот в момент к нам подошёл зомбак в чёрном деловом костюме и запел, вставая перед девушкой на колено:

— Рай… Обещают рай твои объятья! Дай… мне надежду о-о-о моё проклятье! Знай… — и нагло вырвав у меня из рук брюнетку, закружил с ней в вальсе.

Скривив свою физиономию, я припал к соку и, шмыгнув носом, вытер губы. После второго проигрыша появился третий круг света и сквозь толпу уже ни зомби, а зевак ворвался розовощёкий парень и встал так же на колено перед девушкой.

— Сон… Светлый счастья сон мой, Эсмеральда… — начал он петь, а я горько окинул себя взглядом, такого недотёпу-зомби.

Но мои руки тоже стали нормального цвета! Глаз хоть и съезжал в сторону, но я был ненамного хуже этого смазливого красавца. И когда он допел, я со всем воодушевлением включился в бой:

— И днём и ночью лишь она передо мной! И не Мадонне я молюсь, а ей одной!

Мы закружили вокруг неё и встали каждый на колено под слова:

— И после смерти мне не обрести покой, я душу дьяволу продам за ночь с тобой…

Хе-хе! А знаете, чем хорош этот мир? А тем, что Эсмеральда выбрала сегодня горбуна! Меня, то есть!

После окончания выступления девушка подошла, взяла меня за руку и с улыбкой прижалась к моей груди. А я, подмигнув хмурым неудачникам, сопроводил её к дальнему столу, где до самого интересного действия ухаживал, как джентльмен!

Ух! Какая она потом была страстная полночи… И кусачая!

Глава 6

«Аццкое горе»

— Ну что, адского утречка, Максим. Готов к пруду и обороне? — блистал улыбкой рогатый краснокожий демон в очках.

Поправляя рукав белой рубашки, он сел в мягкое кресло, а его пикообразный хвост взлетел вверх, рядом с головой.

Я лежал перед ним на каком-то стеклянном решето, а подо мной плескалась в резервуаре жидкость. Вокруг был сизый непроглядный туман, словно мы находились на болотах. Да и близкие звуки тонущих людей вокруг создавали именно унылое болотное впечатление. Но особенно досаждал кашель и жалобный вопль новенькой девушки рядом.

— Нет! Пожалуйста, хва… — закричала она и её голос утонул в булькающих звуках.

Однако это был именно «цех» с антуражем болот. Где-то там, недалеко, есть выход в демонические коридоры.

(Иллюстрация 6.1)

— Попрудить готов, товарищ начальник Фергус, — вздохнул я, но тут же улыбнулся и вожделенно спросил: — А пожрать дадите?

На что демон усмехнулся и, поправляя на носу очки, достал откуда-то снизу пластиковый контейнер с едой. С бутербродами, между кусками хлеба которых просматривалось что-то человеческое и удлинённое…

— Как всегда, в столовой поутру французские сэндвичи с женскими пальчиками. Будешь? — спросил он, хитро улыбнувшись, и так зная ответ.

— Да где они французские, мля⁈ — не выдержав, рявкнул я и стал дрыгаться в оковах. — Почему ваш адский повар утром делает закуски с человечиной⁈ Это дискриминация! Я человереанец! — обиженно добавил я демону и отвернул голову, от чего мой «оператор станка» аж хрюкнул со смеху.

— Гы-ы! Максимка! Я запишу это слово, — довольно пробасил он и, усмехаясь, чуть нагнулся ко мне. — А эта повариха, кстати, красотка. Эльзой зовут. Её перевели из Геенны Огненной, и она тут надолго. Но если у меня получится завлечь её на свидание, то так уж и быть, замолвлю за тебя словечко.

Демон отложил контейнер сбоку моего стола и с лязгом металла убрал упоры, что держали решето, на котором я лежал — моё тело моментально ухнуло в воду.

Вот только это была не вода, а чистейший спирт. Всё тело обожгло льдом, а части тела: уши, глаза, нос и пах начали невыносимо гореть. Ни вздохнуть ни пёрнуть. Кроша зубы, я выпустил воздух и насчёт три сделал глубокий вдох, чтобы поскорее сдохнуть.

Разумеется, в аду, на третьем кругу в отделе пьяниц, сдохнуть нельзя, но вот когда ты парадируешь умирающую рыбку, а взор заволакивает тёмная пелена, то сознание переходит в полуобморок — боль притупляется. Мой фрезеровщик говорит, что так больше получается добыть сырой энергии души, что напрямую зависит от интенсивности таких мучений за день.

Когда моё призрачное сердце перестало биться, а сознание уплыло, показывая статично размытую картинку во спирту, мой интеллигентный мучитель поднял решето, а через минуту я ожил и стал кашлять, выплёвывая из лёгких и из задницы пахучий спирт.

— Кхе-кхе… Я сомневаюсь… кхе-кхе… в ваших… охмурительных способностях… — не переставая кашлять, выдавил я. — На обед-то… всё нормально будет?

На то здесь и мучают чревоугодников и пьяниц. Жрать не дают, хотя присутствует дикий голод. А для пьяниц плюсом вот такие спиртовые ванны, от которых ты не пьянеешь, но чувствуешь весь спектр лютого воздействия спирта на организм. Это мой работник меня тут балует, так как я с ним в крайне хороших дружеских отношениях.

— Зря! Это в твоих интересах помолиться Сатане! В моих жилах течёт кровь инкуба! — оскалился он. — А в обед будет твоё любимое — сладко-острые булочки с саванными яблочками, — добавил демон, и я в удивлении обернулся.

— Господин начальник, а можно побольше⁈ Да за них я сам себя топить буду, только руку развяжите! — начал я суетиться, на что демон хмыкнул.

— Топить он будет… Вам только дай волю, грешникам, утопиться и пролежать до конца смены без дела. Ещё и мне в конце квартала влетит за недостачу сырой энергии!

На что я сделал искренне возмущённое лицо.

— Да вы спросите у своего сменщика, Зубина! Я себя ответственно топил, пока его диарея хватала, что аж под сранделем взрывалось! — со всей серьёзностью ответил я, на что демон загоготал с новой силой.

— Да вы заколебали там ржать и пи…деть, Фергус! Я новый номер «Хэллбоя» купил! Ко всем сатанистам не интересно вас слушать! — рявкнул какой-то грубый бас из тумана, и мой «оператор» обернулся на голос.

— Не кипятись, дружище Кадмус, сейчас будем работать! Только не забрызгай