Санса, хлопотавшая у плиты, обернулась и разгладила фартук.

– Мисс Цумико?

Майкл быстро выключил звук, вскочил на ноги, поправил галстук и коротко поклонился:

– Чем мы можем вам помочь, мисс?

– Пожалуйста, вы не могли бы звать меня просто Цумико?

– Если вам так угодно. – Майкл вопросительно глянул на Арджента.

– Госпожа желает избавиться от атрибутов своего положения, – пояснил лис.

– От нас? – неуверенно уточнил страж.

– Нет! – Цумико привыкла ставить на первое место других, а не вылезать сама. Неужели она запросила слишком много? Желание теперь казалось ужасно эгоистичным. – Нет, я совсем не этого хотела.

Санса подошла к ней:

– Эти лисы вечно все переворачивают с ног на голову. Расскажи нам своими словами.

– Я и правда хочу перемен, – начала Цумико, почерпнув смелость в сочувственной улыбке кухарки. – Вы не против, если мы отменим некоторые из этих западных традиций? Разве обычаи наблюдателей не удобнее? – Глянув на Сансу, она прибавила: – В патрули ты же одеваешься иначе.

– Если я верно помню, мисс… Цумико, – поправился Майкл, – вас вырастили в школе как раз в западных традициях.

Цумико кивнула. Как объяснить то, что сама понимаешь лишь наполовину? Речь ведь не об архитектуре, одежде или культуре.

– Часть меня принадлежит Святой Мидори, другая – родной земле. Но здесь я потому, что также отношусь к вашему миру. Вы наблюдатели.

– Как и вы, – напомнил страж. – И мы с радостью научим вас, что же это подразумевает.

Арджент нетерпеливо фыркнул:

– Формальные вопросы и этикет – это само собой. Моя госпожа отклонилась от темы.

– Вы не доели. – Санса прошла к шкафу. – Я накрою здесь.

– Да, присоединяйтесь к нам, – пригласил Майкл, выдвигая стул.

– Вот в этом и суть, – многозначительно подчеркнул Арджент, подводя Цумико к указанному месту.

– Чтобы присоединиться? – уточнил Майкл. – Или именно к нам?

Цумико упорно смотрела на стол, терзаясь от неловкости и смущения.

Арджент делано вздохнул и молча расставил блюда, предоставив хозяйку заботам Сансы.

Кухарка присела рядом с Цумико и мягко сказала:

– Ты имела в виду, что тебе тоскливо и хотелось бы с кем-то сблизиться. Верно?

– Если это никого не затруднит, – пробормотала Цумико, испытывая огромное облегчение.

– Ну и ну! Прямо как Айла, – усмехнулся Майкл.

– Кто?

– Наша вторая дочь. – Санса обняла Цумико и чмокнула в макушку. – Та тоже вечно боится попросить то, что и так ее по праву.

Усевшись рядом со стражем, Арджент обратился к кухарке:

– Возьми ее под опеку и воспитай. Отнесись так же, как к еще одной дочери, но буду благодарен, если меня не станут вовлекать в процесс.

– И предашь собственную натуру? – Майкл потянулся за хлебом и маслом. – Да лисы сами ищут общества других.

Арджент стиснул зубы.

– Не шути о предательстве, парень. А то, глядишь, укусит.

Глава 21

Влюбленный

Позже той же ночью небрежный стук в дверь спальни Цумико возвестил о приходе Арджента. Лис, не теряя времени, подошел к ее креслу и опустился на одно колено, неподвижный и молчаливый.

Отложив книгу, Цумико спросила:

– Амаранты обычно так одеваются?

– Едва ли. Но одежда наблюдателя сойдет, пока не найду что-нибудь более подходящее.

Арджент провел рукой по тунике, которая казалась ему великоватой. Мягкая ткань темными складками ниспадала до бедер, а с пояса свисали клинки в ножнах. Босые стопы чуть поглаживали плюшевый ковер, словно наслаждаясь вновь обретенной свободой. Заметив оценивающий взгляд хозяйки, лис отвернулся.

– Буду одалживать вещи у Майкла, если ты не против.

– Можешь носить что хочешь, Арджент. – Он коротко кивнул, и Цумико спросила: – Стало чуть лучше? В смысле, теперь ты чувствуешь себя самим собой?

– Собой? – фыркнул Арджент. – Каждый раз с обновлением связи я становлюсь другим, ибо очередная хозяйка подстраивает меня под свой вкус. Это – твой.

– Тогда кто ты на самом деле?

– Я забыл, – глухо ответил он.

Если вспомнить, сколько веков длилось рабство Арджента, возможно, он не лгал. Но у Цумико не укладывалось в голове, как это – полностью забыть себя. Можно примерять разные роли, но суть и душа остаются прежними, разве нет?

– Каким ты был?

– Послушным.

– Я не об этом. Тетя Эими сделала тебя дворецким. Какие еще роли тебе поручали?

Арджент насторожился:

– Прикидываешь, каким образом меня можно использовать?

– Вообще-то я хотела получше тебя узнать.

– Страж, вор, охотник, учитель, шут, убийца, – бесстрастно перечислил он.

Цумико побарабанила пальцами по подлокотнику:

– А тебе хоть что-то из этого всего нравилось?

– Я терпел все эти обязанности.

– А что бы ты сделал, дай тебе волю?

– Взмыл бы высоко в небо и умчался подальше отсюда, чтобы морские брызги смачивали шерсть, песнь моя взлетала до самых звезд, а ветер трепал хвосты.

Неудивительно. Свобода выбора – штука приятная, но из ловушки он пока так и не выбрался.

– Мы найдем способ вернуть это все тебе, – произнесла Цумико.

– Ты только так говоришь.

Она осторожно коснулась его плеча:

– Обещаю.

– Ты только так говоришь, – повторил Арджент, придвигаясь ближе.

– Ты пришел… за добавкой?

– Хочешь, чтобы я умолял?

Нет, ну правда. Вот как общаться с тем, кто постоянно отпихивается и выставляет колючки? Арджент отгораживался от Цумико словами, но сам буквально до дрожи мечтал о ее прикосновениях. Нуждался в ней – и ненавидел эту потребность.

– Прости, – прошептала Цумико.

И, раз уж можно было начать с того, на чем они остановились, она обняла Арджента за плечи, потянула к себе. Он ткнулся лбом в ее подбородок, но тут же устроился иначе, прижавшись ухом к трепещущему сердцу.

– Пытаешься храбриться? – хрипло спросил лис.

– Да. Пытаюсь.

Его рука обвила ее талию, он потерся носом о ее шею:

– Я все равно тебя ненавижу.

Ничего нового. Они ведь изменили только атрибуты.

Буквально пару минут спустя Арджент оторвался от Цумико, коротко извинился и с легким стуком прикрыл за собой дверь. В следующую секунду звякнула защелка на одном из окон.

Гинкго забрался на подоконник и прижал палец к губам, умоляя не шуметь.

– Ты пропустил ужин, – прошептала Цумико.

– Ничего не мог поделать. Разведывал обстановку. – Он спрыгнул в комнату и опустил за собой стекло. – Да и все равно я ем в промежутках. Папино угрюмое молчание весь аппетит отбивает.

– Что-нибудь обнаружил?

Гинкго сел на полу на том самом месте, где только что стоял на коленях его отец. Но в сыне совершенно не чувствовалось отчужденности Арджента.

– А, знаешь… следы всякие, – размыто ответил Гинкго.

– Какие?

– В основном старые. Запахов почти не осталось. Расскажу Сансе и Майклу завтра.

– Это плохие новости?

Серебристые уши заходили вперед-назад и наконец распластались по голове.

– Точно нехорошие. Даже если нарушители ушли, они все равно здесь были.

– Но чары держатся?

– Судя по всему, да. – Уши Гинкго встали торчком, и он глянул в сторону окна. – Там кто-то рыщет.

– Я попросила его помочь Сансе с патрулированием.

– Да уж не повредит. У отца чутье в тысячу раз тоньше моего, и он правда может кого-то распознать. Но большинство следов вне пределов поместья.

– Ничего страшного. Я убрала ограничения.

– Какие? – моргнул Гинкго.

– Все, о каких он попросил.

– То есть к тебе можно обращаться с просьбами? А то от этой беготни по округе у меня зверски разыгрался аппетит.

Парень перекатился на колени и подался вперед, но Цумико отпрянула.

– Ну хоть чуточку, – взмолился он.

– Тебе