ситуацией: он рассматривал проезжающие автомобили, время от времени отпускал комментарии по поводу внешнего вида водителей и их пассажиров, кому-то махал рукой, кому-то улыбался и всю дорогу напевал себе под нос веселую мелодию.

В квартире Тамары, куда девушка привезла долгожданного гостя, Че проявил свои истинные чувства. Схватив Тамару в охапку, он закружил ее по комнате, осыпая поцелуями.

– Моя маленькая, храбрая девочка, как же долго я о тебе мечтал! – шептал он между поцелуями. – Мимолетная звезда, чудом встретившаяся на моем пути! Я знал, что ты узнаешь меня в любом обличье. Никто не узнал, а ты узнала! Поцелуй же меня, моя любовь!

Только через пару часов, обессиленные от бурного соития, лежа на узкой кровати, Тамара и Че приступили к обсуждению текущих дел.

– Скоро все начнется, – воодушевленно вещал Че. – Ты хорошо потрудилась, уверен, на ранчо нам будет удобно. Когда к нам начнут присоединяться местные жители, дело быстро пойдет в гору.

– Почему ты уверен, что крестьяне пойдут за тобой? – осторожно поинтересовалась Тамара. Пожив в Боливии, она лучше других понимала положение вещей и уверенности Че не разделяла.

– Иначе и быть не может, – безапелляционным тоном заявил Че Гевара. – Каждый бедняк мечтает стать свободным и независимым от империалистических акул. Мы дадим им свободу, поэтому они пойдут за нами, как и кубинцы когда-то пошли за Фиделем.

– Не все так просто, Эрнесто. Здешние крестьяне с опаской относятся к чужакам, а мы для них, как ни крути, чужаки, которые пришли с оружием.

– Это оружие не против них, надо просто объяснить все толково, – стоял на своем Че Гевара. – И вообще, что за пессимистичный настрой? Или ты передумала и больше не желаешь участвовать в освобождении угнетенных народов? Быть может, пока меня не было, ты успела переметнуться в лагерь президента Баррьентоса? Слышал, ты сблизилась со многими высокопоставленными шишками. Решила сменить команду?

– Нет, конечно, Эрнесто, не говори глупости, – вспыхнула Тамара. – Я никогда не предам дело революции!

– Значит, говорить больше не о чем. Завтра отвезешь меня на ранчо, а через неделю, когда я освоюсь на месте, доставишь туда же главу боливийской компартии Марио Монхе. Думаю, пришло время нам познакомиться.

– Так скоро? Ты покидаешь Ла-Пас, едва приехав? – Тамара не сдержала разочарования. – Но ведь я не смогу последовать за тобой. У меня договоренности, работа, репетиторство.

– Тебе хотелось бы продлить встречу? – Че рассмеялся. – Что ж, думаю, пару-тройку дней революция подождет. Я и сам не прочь пообщаться подольше. К тому же я уверен, что и в Ла-Пасе смогу найти себе применение.

В итоге на ранчо Че Гевара попал только седьмого ноября, а лидер боливийских коммунистов, Марио Монхе, заартачился. Он вдруг заявил, что должен встретиться с Фиделем для «уточнения деталей». Че Гевару это разозлило, но он ничего не мог поделать, так как возлагал большие надежды на боливийских коммунистов.

Одна неделя сменяла другую, а Марио Монхе все не давал ответа. На Кубе Марио побывал в начале декабря, отправившись туда вместе с помощником Хорхе Колье и лидером боливийского рабочего движения Хуаном Лечиным. Как прошла встреча, ни Тамара, ни Эрнесто так и не узнали, но и после поездки Марио продолжал тянуть время. Теперь он не отказывался от поездки на ранчо «Каламина», он просто ссылался на неотложные дела, «внезапно» возникающие как раз в тот момент, когда Тамара в очередной раз предлагала назначить дату встречи.

Лишь тридцать первого декабря Марио Монхе в сопровождении нескольких соратников все-таки приехал на встречу с Че Геварой. Встреча длилась почти сутки, и все эти часы Че Гевара вел беседу с лидером коммунистической партии Боливии. Прошла встреча совсем не так, как рассчитывал Эрнесто, но именно так, как предполагала Тамара.

– Ты выбрал для партизанской войны страну, где никто не встанет на твою сторону. Ты совсем не знаешь здешних крестьян. Они не пойдут за чужестранцами, – такова была общая позиция Марио Монхе.

– Я знаю свои силы, и на моей стороне правда! Президент Боливии – вор и отступник, он продался американским властям, а его армия настолько никчемна, что не продержится против партизан и недели.

Услышав слова Че Гевары, Марио Монхе громко рассмеялся, чем еще сильнее разозлил Че Гевару.

– Ты уверен, что нас всех перестреляют? – спросил Че.

– Убежден в этом. Боливийская армия не так слаба, как принято считать. Когда дело дойдет до прямых столкновений, эта «никчемная», по твоему мнению, армия, разобьет вас, – ответил Монхе.

– Что предлагаешь ты?

– Революция в Боливии должна строиться на боливийских правилах, – начал Монхе. – Ее лидером должен быть боливиец, только тогда у нас есть шанс победить.

– Хочешь занять мое место? – вспыхнул Че Гевара. – Этого не будет никогда!

– Значит, наш разговор окончен, – заявил Монхе и через пару минут уже ехал по направлению к Ла-Пасу.

Че Гевара не последовал за ним, не попытался остановить, он просто пустил ситуацию на самотек, решив, что Монхе еще передумает и, как только революционное движение начнет набирать силу, вернется с повинной.

Но он не вернулся. Правда, и палки в колеса не стал вставлять, заявив соратникам, что тем, кто желает присоединиться к движению Че, он запрещать этого не будет. Но суть заключалась в том, что Че Гевара ждал совершенно другого приема и полагался на поддержку боливийских коммунистов сильнее, чем мог признаться даже самому себе. Незнание местных обычаев и языка сильно затрудняло общение с крестьянами, и к середине марта 1967 года его отряд все еще насчитывал не более пятидесяти человек.

А сегодня Тамара услышала разговор кухарки полковника Селича и местного крестьянина. Услышала случайно, когда пошла на кухню налить для Роке стакан воды. Крестьянин взахлеб рассказывал историю о том, как к офицерам боливийской армии пришли нефтяники из городка Камири, расположенного среди джунглей, и сообщили, что поблизости от городка бродят какие-то странные люди, которые говорят по-испански с иностранным акцентом, что их рюкзаки набиты пачками песо и намерения у них явно недружественные. Кухарка охала и ахала, но со своей стороны сообщила, что и до Ла-Паса дошли слухи о чужаках, которые заводят непонятные разговоры с местными жителями. А еще под большим секретом сообщила, что для проверки слухов в район Камири уже отправили армейский патруль. Так, мол, сказал полковник Селич своей жене в приватной беседе за завтраком.

И теперь Тамаре предстояло решить, с кем связаться в первую очередь: со спецслужбами КГБ или с Че Геварой. Связь с Центром была назначена на определенный день и на определенное время. Успеть добраться до ранчо и вернуться обратно, чтобы не пропустить сеанс связи с Центром и не прогулять радиоэфир, она никак не могла, поэтому ей предстояло сделать нелегкий