довольны приемом: набивают пузо едой, запивают лучшим из вин, что есть в загашнике старшего, и сально поглядывают на местных женщин. Вскоре на площади поджигают костер, так как близится ночь.

Еще через час маг крови объявляет, что пора отправляться спать. Я уже давно нахожусь в стороне от разгульного сборища людей и, поднявшись с мешков с какой-то крупой, замечаю, как Зик хватает за плечо рыжеволосую девушку и тянет за собой. Та покорно следует за ним, но счастливой точно не выглядит. Направляясь в выделенный нам дом, Зик смотрит на меня в упор и мерзко широко ухмыляется. Мне становится до тошноты противно.

Я отворачиваюсь и натыкаюсь на пристальный взгляд мага. Его лицо не выражает никаких чувств, а вскоре он отводит от меня темные глаза и идет в свой дом. Я подхватываю вещи и через полчаса нахожу высокое дерево, в излучине которого и устраиваюсь с удобством на всю ночь.

К вечеру следующего дня нам приходится свернуть с главного тракта и пробираться сквозь высокие и ветвистые деревья в поисках места, где можно провести ночь. Южную границу земель близ Бриоса мы минуем за час до темноты. Местность заметно меняется: деревья намного ниже тех, что встречались ранее, и растут гораздо ближе друг к другу. Приходится спешиться – лошади то и дело спотыкаются о толстые корни, покрытые мхом и прочей растительностью. Лично мне такой вид деревьев, да и местность в целом, кажутся знакомыми. Вероятно, видела рисунки подобной растительности в записях мамы, но не помню тему, к которой они относились. Или мой мозг настолько устал от бесконечной скачки, что напрочь отказывается даже просто думать.

В конце концов, мы натыкаемся на крохотную поляну размером не больше человеческого стога сена, и маг решает ночевать здесь. Люди разводят костер, вынимают из седельных сумок вяленое мясо, хлеб, сыр и бутыль с вином, которое в дорогу дал старший той деревни, и устраивают собственный маленький пир. Я за этим наблюдаю с высоты дерева, которое выбрала для сегодняшней ночи, доедая последнюю пиану. Маг, после ужина устроившись у корней дерева напротив моего, делает вид, что спит. Поужинав, я проваливаюсь в неглубокий сон.

Будит меня мерзкий хохот Зика, проходящего мимо моего дерева:

– Эх, как же не хватает сейчас компании той рыженькой бестии!

Ему отвечают таким же отвратительным хохотом:

– Так ты пошел отлить или грезить о ее прелестях? Или о прелестях нашей хорошенькой проводницы, а, Зик?

И снова многоголосый взрыв хохота, от которого становится тошно.

Откидываюсь головой на ствол дерева и успокаиваю себя тем, что до Парящих скал осталось пару дней пути. А затем слышу какое-то сдавленное бульканье. Я нахожусь ближе всех к месту, которое для своих нужд выбрал мерзкий Зик, поэтому остальные не слышат странные звуки.

Подбираюсь и выискиваю глазами внушительную фигуру человека. В первую очередь срабатывает инстинкт, вынуждающий меня тут же подскочить на ноги, снять с сучка лук и приладить стрелу. Потом я припоминаю, кто именно находится в опасности и что сказано в маминых записях про змеедавов: у этих тварей огромные размеры, толстые туши и удивительная скорость. Своих жертв они выискивают исключительно вблизи от гнезда и никогда не выходят на охоту в одиночку – всегда вдвоем, самка и самец. Они затыкают рот своей добыче кончиком хвоста и в короткие сроки обвивают ее тело кольцами своей мощной туши. А дальше самое болезненное для жертвы: кольца становятся плотней, сжимаются, давят, и жертва бьется в агонии, пока ее кости превращаются в мелкое крошево.

Это сейчас и происходит с псом мага крови.

Глаза Зика сильно выпучены, на лице застыло мучительное выражение дикой боли. Если я прислушаюсь, то услышу, как хрустит его ломающийся скелет. В моей груди бушуют смешанные чувства от этого ужасного зрелища. Но мне не должно быть его жаль. Нет. Уверена, та деревенская девчонка кричала под ним так же сдавленно, пока он затыкал ее рот своей ручищей.

Зик ловит мой взгляд.

Из-за того, что он о чем-то меня отчаянно умоляет, я не обращаю внимания на поднявшийся шум в остальном лагере. Видимо, себя показал второй змеедав. А через секунду понимаю, что пес мага крови умоляет меня подарить ему быструю смерть. Но могу ли я быть столь щедрой с тем, кого ненавижу всем сердцем?

Рядом звучит равнодушный приказ:

– Убей его.

Знаю, что я должна почувствовать удовольствие, прикончив врага, но руки предательски дрожат, а кончики пальцев немеют от того, как сильно я сжимаю хвост стрелы.

– Нет, – выдыхаю я и начинаю опускать лук, но мне не позволяют.

Маг подхватывает мои руки в свои, прижавшись грудью к спине, поднимает лук и моими же руками выпускает стрелу в своего человека. Через несколько ударов моего оглушительно барабанящего сердца она вонзается мужчине прямо в глаз. Зик мгновенно обмякает.

Над моей головой глухо звучит голос мага крови:

– В мире, в котором мы живем, не убивают лишь дети. Пока не повзрослеют. Может, и тебе, Ния, пришла пора взрослеть?

Я вырываюсь из его рук, чувствуя себя до ужасного паршиво, вешаю лук на плечо и тянусь за колчаном. Бросаю, прежде чем спрыгнуть с дерева:

– Рядом гнездо змеедавов, нам лучше найти другое место.

Глава 3

За день пути до Парящих скал мы ночуем в заброшенной хижине – точнее, в ней ложится спать маг крови и его псы, я же, как всегда, удобно устраиваюсь на одном из деревьев и решаю, что эта ночь как нельзя лучше подходит для того, чтобы Снежинка «сбежала».

После случая с Зиком три других пса смотрят на меня волком. Однажды я слышала, как они шепчутся о том, что маг крови зря мне доверяет: мол, сначала нападение полукровок, а затем гнездо змеедавов. А к вечеру следующего дня они даже попытались донести свои подозрения хозяину. Тот их, впрочем, равнодушно осадил, приказав и далее не трогать меня даже пальцем. Но у одного из псов настолько поехала крыша, что он осмелился ослушаться мага крови.

Я специально привязала свою лошадь в стороне от остальных и теперь, обняв ее крупную шею на прощание и поблагодарив за помощь, отвязываю. Снимаю с нее все лишнее и легонько шлепаю ладонью по крупу, чтобы дать понять, что отныне она вновь свободна.

Когда приметную в ночи белесую фигуру поглощает чернильная темнота, я присаживаюсь на корточки и врезаю ногти в землю, сосредотачиваясь. Через несколько минут у меня выходит осторожно поднять кусок