– Лесть мне помогает только иногда.

– А сейчас?

– Совсем чуть-чуть.

– Ребята, вы не видели мой розовый нож? – кричит Сибби из кухни, лихорадочно открывая дверцы и хлопая шкафами.

Сибби стала мне ужасно симпатична, как раздражающая психованная младшая сестренка. Но, черт возьми, мне обязательно нужно найти ей дом и работу. Дать цель в жизни, которая не будет ограничиваться раздражением меня до чертиков.

– Ты поинтересовалась у Шакала? – спрашиваю я, вскидывая бровь, когда она смотрит на меня, прищурившись.

Она прекрасно знает, что я имею в виду тот случай, когда она сочла нужным поделиться с аудиторией тем, что Шакал трахнул ее в задницу ее же ножиком. Будто кому-то это может быть интересно.

– Он воспользовался им только один раз, и, думаю, я бы вспомнила, если бы мне засунули нож в задницу…

– Может быть, ты уронила его где-то в своей комнате, – срочно вклинивается Адди.

Сибби хмыкает.

– Я уже смотрела, но проверю еще раз, – бурчит она и, нахмурившись, идет к лестнице.

Единственное, что может вывести ее из равновесия кроме пропажи сообщников, – это потеря ножа.

Джей прочищает горло; его щеки краснеют, а взгляд переходит на Сибби, отчасти заинтригованный, отчасти встревоженный.

– Думаю, я знаю, кто сообщники Клэр, – объявляет Джей, уводя тему от призраков и секса с воображаемыми людьми, орудующими ножами.

Мои брови удивленно вскидываются.

– Правда?

Мы пришли к выводу, что если нам удастся добраться до подельников Клэр, то выманить ее с уютного островка будет гораздо проще.

Я уже готов был послать все к черту и взорвать его. Я даже мог бы раздобыть все необходимое для этого, но это заняло бы слишком много времени. И как бы мне ни хотелось собрать как можно больше людей из «Зейда» и взять ее остров штурмом, у нее там тоже имеется своя небольшая армия, а я не хочу жертвовать многими человеческими жизнями ради этой суки.

Но я могу разыграть жизни ее партнеров.

– Насколько нам известно, она общалась только с двумя пользователями. IP-адреса не удалось отследить, а их личности были скрыты. Однако запуск дрона прошел успешно, и я только что получил сведения о том, что она заказала рейс для этих двоих, чтобы они ее навестили. Их имена есть в регистрационных записях, – рассказывает он, открывая данные и разворачивая свой ноутбук ко мне.

Гэри Лоусон и Джеффри Шелтон.

– Оба лоббисты, – добавляет Дайя.

– Вполне подходит, – бормочу я, разглядывая фотографии этих людей на экране.

Типичные жутковатые старики, которых заводят маленькие дети и которые делают жизнь американцев как можно более несчастной, живя при этом в достатке.

– Когда вылет?

Джей ухмыляется, его ореховые глаза так и пылают от азарта.

– Завтра. Из частного аэропорта в Лос-Анджелесе.

Я поворачиваюсь к Адди и замечаю крошечную веточку, торчащую из ее волос, а также кусочки коры, грязь и маленький листик. Кроме того, на голубой футболке уже проступили следы крови, которые она изо всех сил пытается спрятать. Что еще хуже, вокруг ее горла появился внушительный кровоподтек, и я буду чертовским лжецом, если скажу, что от этого мой член не становится твердым снова.

Я с трудом сдерживаю улыбку. Она выглядит весьма потрепанной, но старается не подавать виду.

Взглянув на меня, она бросает взгляд, который означает: «Заткнись, иначе…» На моем лице проскальзывает ухмылка.

Какая страшная маленькая мышка.

Но на этот раз я ее послушаю.

Правда, это довольно непросто, поскольку Дайя тоже смотрит на нее, подняв брови. Адди чуть поджимает губы, и я предчувствую, что очень скоро они во всех подробностях обсудят, как близко она соприкоснулась с природой.

– У нас достаточно времени, чтобы перехватить самолет.

Адди с любопытством наклоняет голову.

– Что именно ты собираешься делать?

И теперь я оскаливаюсь вовсю, в моей ухмылке проскальзывает уже настоящая свирепость.

– Я знаю, как именно мы заставим ее прийти к нам.

Она с любопытством вскидывает брови.

– И как же?

Я перевожу взгляд на Джея, и, хотя он выглядит не менее заинтригованным, он насторожен. Этот говнюк никогда не одобряет мои планы. Это просто глупо. Они же потрясающие.

– Гэри Лоусон и Джеффри Шелтон вступят в противостояние с Зейдом. И угадайте, кто проиграет?

– Они, – уверенно предполагает Адди.

– Нет, детка. Я.

* * *

Адди качается на носочках, от нее волнами исходит нервное возбуждение. Она вела себя беспокойно с тех самых пор, как мы приехали в аэропорт несколько часов назад. Мы прилетели в Лос-Анджелес максимально быстро, чтобы у нас осталось время на планирование и подготовку. А сейчас мы сидим и ждем в частном самолете на взлетной полосе, и она начала превращаться в тасманского дьявола из «Луни Тюнз».

– Почему бы тебе не присесть? Здесь чертовски удобно, – предлагаю я.

Для подтверждения своей точки зрения я закидываю ноги на маленький коричневый деревянный столик перед собой и откидываюсь назад.

– Как ты можешь быть таким расслабленным? – спрашивает она, но смотрит на кресло так, словно ей действительно не повредит, если ее задница хоть на секунду опустится на него.

– Это наименее волнующая вещь, которую я когда-либо делал во время работы.

Она вскидывает бровь, и если бы я не знал наверняка, то подумал бы, что она обиделась.

– Это чертовски грубо, – сухо произносит она.

Да, определенно обиделась. Я ухмыляюсь.

– Не хочешь забраться на переднее сиденье и трахнуться рядом с мертвым пилотом? – спрашиваю я, крайне интересуясь ее ответом.

Она всегда меня удивляет.

В тот момент, когда она открывает рот, в отдалении раздаются чьи-то голоса, которые отвлекают ее, словно собаку, заметившую кошку.

Проклятье. Придется вытягивать этот ответ из нее позже.

Голоса приближаются, и она моментально вскакивает, расправляя напряженные плечи. Она еще не привыкла к полевым заданиям и, несмотря на все свои способности, все еще нервничает. Бывают дни, когда она пробивает даже мою защиту и опрокидывает меня на спину. Но сейчас она выглядит так, будто вот-вот предстанет перед судьей и ее приговорят к пожизненному заключению или еще какому-нибудь дерьму.

– Ты себя недооцениваешь, Аделин, – лениво потягиваюсь я.

Мои движения расслабленны и медлительны. Так обычно бывает, когда мои руки вот-вот обагрятся кровью.

– Я не недооцениваю, – защищается она. – Это старые, обрюзгшие мужики. А вот их охранники…

– Это мои люди, – заканчиваю я.

Рот Адди складывается в букву «О».

– Ах ты, хитрый пес, – шепчет она, и на ее пухлых губах появляется улыбка.

Карамельные глаза смотрят на меня теперь с веселым блеском.

Когда двое мужчин и их охранники подходят к ступеням, мы замолкаем. Они начинают подниматься, и металл под их весом стонет.