Шрифт:
Закладка:
Вообще, очень символично, что именно Зейд оказался сегодня на дежурстве. Видимо, высшая справедливость всё же существует. Глупо не воспользоваться такой возможностью. Однако пожилой офицер меня опередил.
— Дамы… простите… но я несколько староват… В казарме полно молодых… я мог бы… проводить… — заблеял Зейд, совершенно теряясь.
Смотрел он при этом отнюдь не на меня, а мимо, на сопровождающих меня валькирий. Особенно — на грозную Тришу. Похоже, командор неплохо разбирался в генетических кондициях республиканок, а заодно проявил неплохие навыки физиономиста. Понял, кто тут самый жёсткий. Однако на этот раз опыт сыграл с офицером злую шутку. Я демонстративно нахмурился.
— Не совсем понимаю вас, командор. Потрудитесь объясниться, — жёстко припечатал, сверля его взглядом.
Зря я наговаривал, сориентировался мужик мгновенно. Ему хватило услышать тон моего вопроса, чтобы понять, кому он обязан столь нестандартным появлением валькирий.
— Виноват, господин проверяющий! Я ошибочно посчитал данный визит неофициальным! Какие будут приказания? — и, уже значительно тише, больше не стараясь выдавить из орбит собственные глаза, добавил. — Позвольте только узнать ваше имя и звание, господин проверяющий.
— Кошак. Полномочный представитель Ордена при группе стай на планете. Инспекция качества боевой подготовки. Требуется ли вам демонстрировать индивидуальные коды? — произнося последние слова, я невзначай коснулся рукояти клинка за спиной, отчего по телу пробежала рябь искажений.
Офицер не мог её не заметить — лучшей демонстрации «полномочий» и не придумаешь. Никакое электронное устройство не покажет их лучше, чем контролируемый разряд первородных энергий.
— В этом нет необходимости, господин Кошак. Я уже видел ваши полномочия. Когда возник конфликт с сыном мэра, я как раз дежурил по Казарме. И повторяю вопрос: какие будут приказания?
— Выводите весь личный состав на построение. Взгляну на ваших орлов вживую. После — полигон.
— Весь личный состав? — аккуратно уточнил мужчина.
— Не задействованный на боевых и условно боевых операциях. Срок прибытия бойцов из города?..
— От десяти минут до получаса, господин Полномочный представитель!
— Тогда не вижу смысла тянуть. Через десять минут построение для всех, находящихся сейчас в Казармах. Через тридцать пять минут — для прибывших из города. Выполняйте.
— Слушаюсь!
— Я прослежу, — коротко отрезала Триша, сверля взглядом седого ветерана.
— Тогда мы пока осмотрим жилые блоки. Встречаемся через десять минут на плацу.
Первые отголоски своих распоряжений я ощутил уже на улице. Бойцы дежурного подразделения сломя голову неслись на плац. Пожалуй, так они не бегали, даже когда Казармы пытались взять штурмом отчаянные подпольщики. В армии всегда так: враг может и даст слабину, а вот проверяющая инстанция и отцы-командиры — ни в жизнь. Отсюда вполне естественная для служилого система приоритетов, совершенно дикая для стороннего наблюдателя.
Вскоре мы с Сайной оказались в жилых блоках. Все встреченные нами бойцы здесь перемещались не иначе, как бегом, высунув от усердия языки. Ну, это я, конечно, утрирую, но было очень близко к этому. Даже снежка, идущая рядом и с интересом наблюдающая царящую вокруг суету, не выдержала:
— Ну и зачем тебе это, Кошак? Хочешь заставить их вот так, бегать?
«Да, где обещанный секс, котик?» — вторила ей милаха.
— Понимаешь, девочка… Это ты можешь наказать мальчика, жестоко его отодрав. А мне, как сама понимаешь, приходится действовать по старинке.
— По старинке?..
— Ну да. Как действовали в армии до перехода вашего общества на высшую ступень общественного развития. К матриархату.
— Ты ведь сейчас так шутишь?.. А если когтем между ног?..
— Лишь отчасти. Просто немного утрирую. Но ведь ты не будешь отрицать, что я действительно не могу просто взять и отодрать тех, кто мне столько крови попортил?
На это снежка не нашлась, что сказать. Предпочла промолчать. А в канале между тем началось бурное обсуждение моих слов про «высшую ступень»: чего в них больше — утрирования или объективной реальности? А вообще, пока шли, я не преминул осмотреть жилую зону Казарменного комплекса.
Сразу стало понятно, что моё представление о Казарме как о пережитке прошлого в корне неверно. Жилые помещения здесь совсем не походили на казарменные, из привычной мне Земли, да и из Литании тоже. Комната на шесть человек. Одноярусные кровати, расставленные в отнюдь не казённом порядке. Я бы даже сказал, с нарочитым беспорядком, там, где кому удобно. Две притулились у окна, в виде сложенных диванчиков, примкнутых подлокотниками к пристенку окна, сиденьями друг к другу — так, чтобы не перегораживать проход к окну. В этот самый проход можно было поставить столик или банально свесить ноги. Остальные кровати стояли и вовсе где бог на душу положит, в творческом беспорядке. Однако все они были неизменно сложены и заправлены. Ещё в комнате имелся удобный обеденный стол для посиделок или личных занятий и стенные ниши, некоторые из которых оказались открыты, но ощущения бардака не создавали — все вещи в них казались на месте, аккуратно уложенные.
На стенах — голограммы, а кое-где даже самые настоящие картины. Покрытие стен тканевое, лазоревое, с золотистыми узорами вензелей, и до умопомрачения напоминает земные дорогие обои. На полу несколько ковриков с ворсистым изображением планет и солнц. Если быть точным, то одна планета и два солнца, причём последние — совершенно разные. Пульсирующий внутренним огнём красный гигант переменной светимости и классическое жёлтое светило. Солнца своим трёхмерным живым обликом приковывали взгляд, придавали комнате вид обжитый и немного таинственный.
В целом впечатление комнаты производили хорошее. Жить здесь можно, и жить весьма неплохо. Насколько успел изучить этот вопрос, у охранителей было заведено помимо дежурного подразделения оставлять в Казарме целую группу, по земному — роту. Около сотни бойцов. Вот они-то и суетились сейчас в жилой зоне. Для тех, кто не был занят в дежурствах, не требовалось соблюдать дурацкий армейский распорядок с чётким нормированием времени на чётко же определённые занятия. Никаких тебе бесконечных уборок,
