Хельсинки, передал Вышинскому в моё отсутствие поверенный в делах Хюннинен. Ответ не содержал бо́льших уступок, чем было сделано ранее. В правительстве верили, что Советский Союз сам уступит, поскольку знали, что Германия хотела бы, чтобы мы оставались на своих позициях. В Хельсинки утвердилось мнение, что, если мы в этом деле отступим, Советский Союз будет выдвигать всё новые требования, как это якобы было после Московского мира. На это я заявил, что дело обстоит не так. Два важнейших вопроса – Аландские острова и никель из Петсамо – Молотов поднял вскоре после заключения мира, в июне 1940 года. Вскоре после мира известным образом встал и вопрос об оборонительном союзе между Финляндией и Швецией. Вопросы, вытекающие из Мирного договора – возвращение машинного оборудования, проблема Энсо и др., к числу которых, по мнению русских, относилось и строительство в Валлинкоски, – встали в своё время в контексте выполнения Мирного договора и, по мнению русских, были вовсе не новыми вопросами. Тема транзита в Ханко возникла в начале июля 1940 года в связи с переговорами, начавшимися по нашей инициативе о возобновлении железнодорожного сообщения. Президентские выборы обсуждались в связи с их проведением. Позднее Кремль никаких важных дел не поднимал.

Ответ нашего правительства начинался с напоминания о нашем первом предложении об урегулировании ситуации путём заключения торгового соглашения, которое было бы исключительно позитивно встречено в Финляндии и, со своей стороны, проложило бы путь к ещё большему взаимопониманию между обеими странами. Правительство, однако, было готово продолжать переговоры в совместном комитете на ранее заявленных условиях, а именно, чтобы исполнительный директор, техническое, местное и иное руководство, а также председатель правления были финнами. Советский Союз при этом имел бы своих представителей в правлении, равное с Финляндией число аудиторов, ему бы также были зарезервированы два заранее согласуемых места. Заслушав советника-посланника Хюннинена, Вышинский заявил, что дело, таким образом, находится в той же точке, что и три месяца назад, в связи с чем он считает возможным сразу сообщить, что советское правительство не может принять ответ Финляндии. Переговоры на этой основе продолжаться не могут.

Этого следовало ожидать. На этом всё дело с никелем и остановилось. Я считаю очевидным, что Советский Союз не оставил бы этот вопрос, если бы в следующем июне, 22 числа, не началась война между Германией и Советским Союзом, в которую оказалась вовлечённой и Финляндия.

Читатель, которому хватило сил одолеть мой долгий рассказ, наверняка считает его слишком подробным, особенно с учётом того, что ни к какому результату прийти не удалось. В свою защиту скажу, что вопрос, который в силу его многогранности вряд ли можно изложить короче, показывает, какие трудности были у нас после Московского мира. Всё это дело порождает и другие мысли. Оно показывает, в каком сложном положении может оказаться малое государство без всякой на то собственной вины, когда над ним скрещиваются интересы великих держав.

Ценные природные ресурсы на территории малого государства даже во время мира могут причинить ему трудности. Большие государства хотят их. Когда материальная сила стои́т выше закона и правопорядка, как у нас сейчас, малому государству из-за его природных запасов могут грозить опасности вплоть до утраты независимости, как показывает история. Проблема никеля в Петсамо в 1940 году имела как экономическую, так и политическую стороны, и это делало наше положение опасным. В мирное время англо-канадский трест наверняка не имел бы ничего против продажи никеля в Германию. Но из-за войны Англия хотела помешать этому. Именно во время войны никель из Петсамо был особенно важен для Германии. Исходя из военно-политических соображений, Советская Россия, у которой было достаточно своего никеля, стремилась поставить эти районы под свой контроль.

С юридической точки зрения, вопрос был простой. Финляндия предоставила английской компании право на разработку месторождения никеля и была довольна имеющимся на этот счёт соглашением. Всё было в порядке. Если бы вопрос рассматривался исключительно с точки зрения права и правил честного бизнеса, всё было бы легко. Как русским, так и немцам было бы заявлено: так не годится. Русским – потому что руки у нас были связаны уже имеющимся соглашением о выдаче разрешения на работы; немцам – потому что право на использование месторождения по закону принадлежало англичанам, а они резко возражали против продажи никеля в Германию, с которой Англия была в состоянии войны.

Однако такой простой и ясный метод действий был невозможен. Мы не могли рассматривать вопрос с точки зрения закона и правопорядка. Решения приходилось принимать на основе политических соображений. И, таким образом, мы оказались в сложном лабиринте. Хочется сказать, что никелевые рудники в Печенге были слишком большим и опасным куском для Финляндии. Из-за них малое государство Финляндия оказалось под перекрёстным огнём трёх великих держав. Со всех сторон нам выдвигали требования, со всех сторон на нас давили. Игнорируя наше сложное положение, каждая большая держава требовала от нас устроить все дела в своих интересах, а также стоять вместе с ней и против всех остальных. Но Германия и Англия не хотели поддерживать нас, хотя запросы Советской России шли против их интересов. Англия не хотела как-то ущемлять Советскую Россию и тем самым подрывать свой курс на улучшение отношений с ней. Германия, в свою очередь, тогда ещё считала необходимым поддерживать связь со своим восточным партнёром. Советский Союз, избегая трудностей, не хотел выступать вместе с нами для окончательного решения вопроса с английским трестом, а требовал от нас, связанных соглашениями, с помощью чрезвычайного закона, принудительного изъятия отобрать у англичан их собственность. Для нас, воспитанных в традициях североевропейского правопорядка и обычаев, это была крайне чуждая практика. Да и все действия вокруг этой проблемы дают хорошее представление о современных методах больших и об их отношении к малым. И наконец, последнее, но не менее важное во всём этом проявились бессилие и ничтожное значение закона и права в международных отношениях, когда встаёт вопрос об интересах великих держав.

ХII

Энсо – Валлинкоски. Железная дорога в Салла

По Московскому мирному договору, как уже отмечалось, мы были обязаны передать Советскому Союзу большие производственные предприятия в городе Энсо. Владельцу предприятий акционерному обществу «Энсо-Гутцейт», большинство акций которого было в собственности государства, на реке Вуокса принадлежал важный водопад Валлинкоски, находящийся примерно в километре вверх по течению реки на финской стороне от новой границы. Перепад воды в водопаде в Энсо составлял 8,9 метра и в Валлинкоски – 5,7 метра. Ещё до войны «Энсо-Гутцейт» подготовило план объединения