что интересы совокупности должны преобладать над его интересами». Для Гитлера социализм означал «подчинение индивидуума» и его интересов всеобщему благу. Тот экономист, который стал бы выступать против него и полагать, что правильным будет путь в противоположном направлении, что польза для совокупности вытекает из представления о пользе отдельного лица, «тот переворачивает все с ног на голову»[1546]. Таким образом Гитлер противопоставлял свой, понимаемый таким образом социалистический принцип парламентской или плюралистической демократии. В речи 8 ноября 1930 г. он дал следующее определение: «Социализм означает в своей последней и глубочайшей сути: представительство интересов сообщества над интересами отдельной личности, то есть я не признаю необходимым, чтобы интересы отдельного человека выдвигались на первый план; наоборот, на первом плане должны находиться интересы целого сообщества. Когда на первом плане будут находиться интересы сообщества, то будут также обеспечены и интересы отдельной личности, ведь когда заправляет эгоизм, то фатальный крах происходит, однако, сначала вовсе не с отдельным человеком, но вот крах сообщества станет уничтожением отдельной личности»[1547].

После захвата власти Гитлер назвал главной задачей создание таких авторитетных органов управления, которые «[должны]) быть независимы от сиюминутных течений духа времени, прежде всего независимы от течений, которые допускают появление экономически ограниченного и однобокого эгоизма. Должно возникнуть государственное руководство, являющее истинный авторитет, а именно авторитет, не зависящий ни от какого слоя общества»[1548]. По мнению Гитлера, только такая авторитетная власть могла бы эффективно отстаивать всеобщие интересы от эгоистичных притязаний одиночного индивидуума. Его точка зрения, представленная в главе ГУ.4, заключающаяся в том, что политические функционеры должны быть экономически независимыми, т. е. им не разрешалось бы занимать посты в наблюдательных советах и т. п., также вытекает из этих посылок, таких как, например, его одобрение государственного управления экономикой. Гитлер считал, и он сформулировал это в своей речи в рейхстаге 30 января 1934 г., «что огромные задачи, которые нам показывают не только экономические трудности настоящего периода, но и испытующий взгляд в будущее, могут быть решены только в том случае, если превыше эгоистических помыслов личности-одиночки будет звучать слово выразителя интересов всех и его воля будет считаться окончательным решением»[1549].

Гитлер, однако, все же видел, что в современном индустриальном обществе существует множество несовпадающих интересов. В условиях капиталистической экономической системы и политической демократии, где, по мнению Гитлера, государство не обладает независимостью и органами авторитетной власти, чтобы отстаивать всеобщие интересы перед индивидуальными, он признавал, как мы видели, например, также права профсоюзов в качестве необходимого корректива эгоистического представления экономических интересов капиталом. В своей заключительной речи на имперском съезде НСДАП в 1934 г. Гитлер сказал, что даже в национал-социалистском государстве существует необходимость «найти баланс между понятными и естественными интересами его отдельных сословий». Однако этот баланс не должен быть «результатом махинаций парламентских дельцов», но «он должен стать результатом справедливого рассмотрения того, что возможно дать индивидууму в рамках сообщества всех людей, и устанавливать это должен суверенный орган власти, несущий ответственность только перед этими всеобщими интересами»[1550].

12 марта 1936 г. Гитлер заявил: «Конечно, я тоже вижу и видел разные интересы, существующие в народе. Я тоже вижу горожанина, ремесленника, крестьянина, служащего, предпринимателя и понимаю, что все они считают, что должны особым образом представлять свои особые интересы. Только я знаю, что если эти представительства интересов выродятся в необузданность, то в конце концов окажется, что они просто не смогут обнаружить свои интересы, но эти свои интересы они совместно лишь уничтожат. Видя это, я занял позицию, согласно которой режим должен быть независим от таких интересов. Перед лицом этих интересов индивидуумов-одиночек и вопреки им режим должен держать перед глазами интересы всей совокупности, всего сообщества»[1551].

Национал-социалистское государственное руководство, как подчеркнул Гитлер на имперском съезде НСДАП в 1936 г., было «настолько суверенным и стояло над всеми экономическими привязками, что в его глазах обозначения „наемный работник“ и „работодатель“ представляются понятиями, не обладающими значением. Нет работодателя и нет наемного работника перед лицом высших интересов нации, а есть только трудовые уполномоченные всего народа»[1552]. Иными словами, все обязаны безоговорочно подчиняться власти национал-социалистского государства и осуществлять свою деятельность исключительно в рамках установленных им целевых наметок. Себя Гитлер охарактеризовал как «человека, который, с решимостью, не считающейся ни с чем, будет соблюдать высшие, совместные интересы нации, основанные на разуме и реальности, в противовес эгоизму личностей-одиночек»[1553].

Дав это определение соотношения между индивидуальными и коллективными интересами, Гитлер разработал свою альтернативу плюралистической демократии. Общие интересы определяются в обязательном к выполнению порядке национал-социалистским государством и его лидером (фюрером). Он распознает «всеобщее благо» и способен, используя весь свой властный авторитет, реализовывать его в противостоянии со всеми группами по интересам.

В своем выступлении перед руководителями округов в орденсбурге Фогельзанг 29 апреля 1937 г. Гитлер изложил свою точку зрения о том, что понятие государства и демократическая система якобы противоречат друг другу. Он исходил из того, что демократия во всем мире находится в кризисе: «Потому что то, что мы сегодня подразумеваем под словом „государство“, то, что показывается нам под понятием государства в качестве реальности, является наиболее естественной противоположностью понятия «демократия». Это государство возникло, как возникли и все государства, благодаря преодолению чистых интересов корыстолюбия, а также своекорыстия индивидуума. Демократия же нацеливается на то, чтобы выдвинуть человека в центр всего происходящего. Но ведь невозможно в долгосрочной перспективе избежать кризиса, который должен возникнуть в результате такого противоречия. Эта битва, которую я называю кризисом демократии, неизбежна, и она придет во все страны мира, придет неминуемо, десятилетием раньше, десятилетием позже — это никакой роли не играет. Не вызывает сомнений, что государство не может существовать в долгосрочной перспективе под руководством парламентской демократии. Это уж точно. И то, что из-за антагонизма, существующего между этой парламентской демократией и государством, обязательно должен возникнуть кризис, напряжение, а вместе с тем когда-нибудь снова и разрядка, это несомненно»[1554].

Итак, Гитлер исходит из антагонистического противоречия между понятиями «государство» и «демократия». В сути понятия государства заключается, что индивидуальные интересы откладываются на более высоком уровне, в сути понятия «демократия» заключается, что именно эти частные интересы должны быть выдвинуты на самый передний план. Из этого противоречия Гитлер делает вывод о необходимости замены демократии авторитарным общественным строем. Авторитарное государство узаконивает свои претензии по отношению к отдельным индивидуумам, утверждая, что отстаивает высшие и общие интересы людей. «Мы никогда не потерпим, чтобы в народном государстве что-либо поставило себя выше авторитетной власти этого народного государства. Пусть это будет что хочешь, и даже не церковь.