Шрифт:
Закладка:
– Я не…
Стражник дал ему пощечину.
Брат Коун поднес руку к лицу. Челюсть тупо пульсировала от боли.
– Пусть он говорит, – приказал герцог.
Брат Коун вновь попытался встать и почувствовал прикосновение чужой руки – Турвишар шагнул вперед, чтобы помочь ему.
– Спасибо, – пробормотал он.
– Не за что.
Брат Коун вытер кровь с губ своим аголе.
– При всем моем уважении, ваша светлость, я не видел графа по крайней мере… – На него как затмение нашло. День прошел? Два? Сколько всего? Он запутался. – И я не в состоянии даже предположить… э-э … – Он запнулся. – Побег просто невозможен.
– Для тебя, – сказал герцог Каэн, – но, возможно, не для нее.
– Может быть, она выбралась из окна, – предположила Вейсижау.
– И что? – спросил Турвишар. – Спустилась по стене замка во время снежной бури, одетая в одно лишь платье? Я сомневаюсь, что она была достаточно сильна, чтоб карабкаться по стенам в зимнем снаряжении.
– Вы оба волшебники, – огрызнулась она. – Что вы с ней сделали?
– Нас не пускают в ваши апартаменты!
– Довольно! – раздался голос герцога.
Все притихли. Каэн шагнул вперед, стук шагов по каменному полу отдавался эхом. Наконец он остановился перед несколькими мужчинами – теми самыми, что присутствовали, когда Дарзин Де Мон сжег дневник брата Коуна. Сам Дарзин, очевидно, вернулся в Столицу.
– Сын, – обратился герцог к Эксидхару, – ты имеешь к этому какое-нибудь отношение? Я понимаю, что эта женщина смутила тебя, но она важна для моих планов.
– Жрец, вероятно, лжет, – прервал его сэр Орет. – Он всегда защищает ее… – Рыцарь встретился взглядом с герцогом и оборвал речь на полуслове.
Каэн снова обратил свое внимание на сына.
Брат Коун обнаружил, что затаил дыхание. Если Эксидхар или кто-то из его друзей был замешан в исчезновении Джанель, то Эксидхар, скорее всего, сознается. А вот если он убедит своего отца в том, что у брата Коуна слишком развито воображение или, что еще хуже, жрец прикрывает побег Джанель, у того будут большие неприятности.
О, Коуна трясло при одной мысли о том, чем это может для него закончиться, не говоря уже о том, чем это могло уже закончиться для Джанель.
– Итак?
Эксидхар моргнул, а затем бросил панический взгляд на своих друзей.
– Отец, я… – Он облизнул губы. – Я в этом не замешан, клянусь. Я не знал… – Он взглянул на жен.
Герцог вздохнул:
– Ты имеешь в виду, что ты не знал, но твои друзья знали, – а затем внезапно схватил сэра Орета за лаэвос.
Рыцарь попытался схватиться за меч – и обнаружил, что полдюжины солдат уже наставили на него обнаженные мечи.
– Мне не составит большого труда, всадник, – сказал герцог, – вышвырнуть тебя прямиком в бурю. Вдобавок ты здесь новенький, так что мой сын не понесет никаких потерь, если я убью тебя. Так что расскажи мне все.
Сэр Орет не колебался:
– Это была идея Дарзина Де Мона, мой господин. Розыгрыш, и ничего больше. Он сказал, что холод ее не побеспокоит, потому что она огенра из Дома Де Тал.
При этом признании все собрание разразилось возмущенным ропотом. Брат Коун тоже почувствовал гнев, но совсем по другим причинам. Джанель действительно была устойчива к холоду, но Дарзин Де Мон не мог этого знать. Он скорее должен был предположить обратное – потому что Королевские Дома не учили женщин магии.
Это означало, что Дарзин Де Мон попытался походя убить Джанель. Если, конечно, предположить, что сэр Орет не лгал. Ведь это с самого начала могла быть идея самого рыцаря.
– И как вы проникли в покои жен? – требовательно спросил герцог: – Конкретней.
И в этот момент закричала женщина.
И все обернулись к главному входу.
В зал вошла мертвая женщина.
Она могла бы казаться весьма красивой, если бы не была столь явно безжизненной.
Эта женщина казалась ожившим трупом, на долгие годы оставленным на льду. Застывшие голубые кристаллы намерзли на ее кожу, подобно крошечным драгоценным камням. Лед и холод иссушили ее плоть.
Она не была йоркой. Для этого ее кожа выглядела слишком темной. Ее волосы напоминали змей, покрытых чешуей из черной шерсти и стянутых сзади серебряными булавками и кольцами. Она была одета так, словно готовилась к битве – вся в серебре кольчуги и сверкающей стали. Казалось, при дворе герцога она была совершенно излишней.
Но ее манеры могли вызвать зависть любого государя.
За ней следовали две женщины, служанки королевы войны.
И одной из них была Джанель.
В огромном зале воцарилась потрясенная тишина.
Ксиван Каэн, мертвая, но не умершая герцогиня Йора, расхохоталась.
– О, муж, – ухмыляясь, сказала она. И от того, что между черепом и кожей оставалось слишком мало ткани, улыбка ее казалась еще ужаснее. – Неужели они так быстро забыли меня?
– Прошло много времени, любовь моя, – сказал герцог Каэн.
Выхватив меч, Ксиван обвела им собравшихся придворных, а затем вновь вложила в ножны.
– Неужели вы думали, что сможете удержать меня лишь потому, что убили меня? Думали, что это будет так легко?
– Ксиван, ты решила вернуться? – Казалось, увидев ее, Каэн ни расстроился, ни удивился. – Ты же знаешь, я всегда хотел, чтобы ты была здесь, а не в этих проклятых пещерах.
Она усмехнулась:
– Да, и я скучала по тебе и по Эксидхару. Мне нужно было время, чтобы все обдумать.
– Прошло пятнадцать лет, – напомнил ей Каэн.
– Кто же знал, что мне будет так трудно смириться с тем, что меня убили? Опять же, я не думала, что ты будешь счастлив со мной, если я уничтожу весь твой двор. Хотя мне очень этого хотелось.
– А теперь?
Она склонила голову набок:
– Я здесь, не так ли?
Он подхватил ее на руки и закружил вокруг себя, а потрясенная толпа отшатнулась назад в плохо скрываемом ужасе от этого проявления привязанности.
Одна из жен упала в обморок – или как минимум притворилась.
Брат Коун, которого больше не охраняли, направился к Джанель.
Она вцепилась ему в руку:
– О, слава Восьми, что с тобой все в порядке. – Она коснулась его лица: – Хотя с этими синяками надо будет что-то сделать.
– Я беспокоюсь о вас. У вас идет кровь. – Он взглянул на другую женщину. – Если вы не возражаете, я осмотрю ее ногу.
– Пожалуйста. – Ее спутница, тоже хорвешка, глянула мимо него и помахала кому-то рукой, словно приветствуя друга, которого давно не видела.
Турвишар, понял он. Она махала Турвишару. Он повернулся к Джанель:
– Как это?..
– Я споткнулась на льду, –
