Арман наблюдал, как София общается с кузнецом, и страдал, что не может быть на его месте. В том смысле, что не может на равных давать советы, обсуждать новые сплавы и эскизы, прикидывать, как и где поднимать новые мастерские или ставить плавильни. Знаний не хватало, но он вгрызся в ювелирное дело, стремясь если не перегнать, то хотя бы догнать жену.

Если бы Верис не был женат и не боготворил свою Риву, Арман извёлся бы от ревности. К счастью, кузнец относится к герцогине со всем почтением и на самом деле пришёлся, что называется, ко двору.

Но от понимания, что жена вполне может обеспечить себя и сына без его денег, Армана коробило. Нет, он был горд за супругу – не растерялась, не сломалась, не смирилась!  Какая ещё женщина способна на такое?

Но если женщина может сама со всем справится, то зачем ей муж? Особенно тот, который раньше ни в грош её не ставил! А впереди представление ко двору. На такую красавицу местные кавалеры сразу слюни распустят, а когда все узнают, насколько она умна, про её дар и про станнум...

Р-р-р!!!

И Арман решил, что должен во что бы то ни стало показать жене, что он нужен и полезен. Что достоин её и может решать задачи, которые ей не по плечу.

– Арман? – герцог очнулся от голоса матери. – Сын, ты меня пугаешь.  Отпусти уже руку Софии и открывай портал!  Идём, как договорились – сначала я, следом Тьяна с Александром и Неей, вы замыкаете. Мы попадём в Портальный зал королевского замка. Там нас встретят и проводят к залу, где проходит Приём. София, самое страшное произойдёт только при представлении, когда церемониймейстер назовёт ваши имена. А до этого мы все просто представители рода Д’Аламос, без конкретизации.  Арман, где нас встретит граф де Лирри?

– Он уже в замке, – ответил герцог. – Полагаю, Рене подождёт нас в Малом зале, где все ожидают приглашения.

И пояснил для Сони:

– Гости проходят в зал приёма по очереди, начиная от низших к высшим. Мы пойдём самыми последними.

Софья стиснула веер и рассеянно кивнула, глядя на довольного сына, который превосходно себя чувствовал на руках у целительницы.

Страшно-то как! Но выхода нет – лучше один раз перетерпеть и обезопасить свою жизнь, чем ходить и оглядываться, каждую минуту ожидая удара.

А так... Два сильнейших менталиста, Нея с её даром, целительница Тьяна, Арман и добрый килограмм артефактов, которыми муж со свекровью её буквально увешали – с ней не должно произойти ничего плохого.

Правда, подсознание упорно твердит, что ничего хорошего не будет, но это же ничего не значит? Просто игры воображения... Да там будет полный зал магов, включая короля! Неужели они не защитят?

Соня переступила с ноги на ногу и мысленно хихикнула – так вот как ощущает себя новогодняя ёлка!  В складках одежды спрятались десятки красных, синих, зелёных кристаллов, висюльки амулетов, серпантин из охранных заклинаний... Только бенгальских огней не хватает!

Тьфу-тьфу-тьфу, не накаркать!

Что-то будет, когда перед глазами короля и гостей на имя внезапно воскресшей герцогини Д’Аламос отреагирует тот, кто приложил столько сил, чтобы сделать Армана вдовцом?

– Портал готов, – глухо произнёс герцог и протянул жене руку. – Матушка, ты первая. Тьяна, осторожнее. София, иди ко мне, наша очередь!

Переход произошёл мгновенно – подняла ногу в усадьбе, а опустила уже на пол Портального зала в королевском замке.

От волнения Софья вцепилась в мужа, как в спасательный круг, и герцог успокаивающе накрыл её руку своей.

– Я рядом! – вполголоса произнёс он. – Всё будет хорошо!

«Не будет...» – тоскливо проскулило подсознание, наверное, уже в пятый раз после того, так испугавшего её первого случая.  Только вместо обморока женщину  окатила ледяная волна страха.

Неизвестно, что лучше... Наверное, всё-таки  кратковременная потеря сознания: очнулась – ничего не болит, уютно лежишь себе на  руках   бледного  от переживаний мужа.  А так – всё тело заледенело и где-то внутри перепуганным воробьём бьётся сердце...

Почему-то ей было приятно знать, что Арману на самом деле небезразлично её состояние. Собственно, за месяц она успела привыкнуть к вниманию и заботе, ведь к хорошему привыкаешь быстро!

И нет-нет да мелькала робкая мысль – может быть, муж-объелся-груш на самом деле намерен прожить с ней долго и счастливо? Вон как старается!

Или он это делает из-за Сашеньки? Мальчику нужна мать, как леди Тереза говорила – минимум до окончания грудного вскармливания, а лучше до второго совершеннолетия.

И тот обморок больше переполошил свекровь и мужа, чем испугал её саму. И хоть осмотр Тьяны никаких болезней не выявил, её окружили такой заботой, что не воспротивься она, ей бы даже сахар в чае самой размешивать не позволили.

Лекарка сказала – нужно больше отдыхать? Вот и положи ложку, не напрягайся, я всё сделаю сам!

Не муж стал, а золото.

Но поверить всё равно страшно. И ещё больше страшно, что она в него влюбится.

В того герцога, который тащил её, только-только поднявшуюся с постели, по коридорам и лестницам замка, влюбиться было невозможно. А этот, полностью изменившийся герцог каждый день  исподволь, не настаивая и не принуждая  показывает ей, что может быть не только красивым высокородными засранцем, но и внимательным, надёжным, любящим отцом и мужем.  Правда,   трёх  заветных для каждой женщины слов он ещё не произнёс – хотя она их от него и не ждёт! – но всё равно всё ближе и ближе подбирается к её сердцу.

Гад, как есть, гад! Обложил со всех сторон, и ей даже придраться теперь не к чему!

Как герцогиня и говорила, их встретили.

Немногословный слуга низко поклонился Арману, менее глубоко – леди Терезе и, мазнув взглядом по Софье, Тьяне и Нее, пригласил следовать за ним.

Идти оказалось не особенно далеко. Пять минут, и Д’Аламосы оказались в Малом зале, где кроме них находилось ещё несколько семейств.  Софья изо всех сил старалась не привлекать к себе внимания, осторожно рассматривая интерьеры замка и наряды гостей.

Почему-то она ожидала от королевского замка пышности и роскоши двора Людовика XIV, но, увы – они прошли по чистым и пустым коридорам. Да и зал – ни бархатных занавесей на окнах, ни искусных гобеленов, ни ковров и вычурной мебели, ни лепки с позолотой на потолках и стенах. В общем, ничего из того, что она надеялась увидеть.

Да и придворная одежда, особенно, мужское платье, заметно отличалась от нарядов 16-17 веков её родного мира.  Правда, Соня не особенно интересовалась модой прошлых столетий, но кое-что в памяти отложилось. Так вот, на придворных не было ни бантов, ни буфов или укороченных, подвязанных лентами штанишек! Хотя широкие кружевные воротники и жабо у некоторых кавалеров присутствовали, как и богато расшитые камзолы. Вместо париков лорды носили собственные волосы, как правило, длинные у мужчин и поднятые в высокие причёски у женщин. Но без пудры, килограммов драгоценных камней и перьев.