Цицерон и Катон сделали все возможное, чтобы вторым консулом стал Метелл Целер, претор, спустивший военный флаг на Яникульском холме и тем спасший Рабирия. Последний же был родственником Муции Терции, смертельно возненавидевшей Помпея за развод.

Завоеватель Азии не остановился на достигнутом и сделал свой самый рискованный шаг: воспользовавшись тем, что он снова стал холостым, как и его сын, Помпей предложил Катону двойной брак с дочерями его сводной сестры Сервилии.

Domus Катона, Рим

Катон не мог прийти в себя от изумления.

Он ожидал от Помпея, недовольного его сопротивлением закону о земле, чего угодно, но такое ему и в голову не приходило.

Теперь он молча стоял в атриуме, держа в руках письмо, в котором Помпей делал двойное брачное предложение.

– Нечего и думать, – осмелилась возразить Сервилия. – Нужно соглашаться.

Своему сыну Бруту, а также обеим дочерям Сервилия прочила великое будущее. Чтобы обеспечить восхождение первого, она заручилась поддержкой Цезаря, но с дочерями было сложнее. Предложение Помпея казалось ей милостивым ответом богов на многочисленные жертвы и молитвы: породниться с самым могущественным человеком в Риме – наивысшее достижение.

Катон не говорил ни слова.

Это озадачило Сервилию.

– Ты ведь не откажешься? – спросила она, встревоженная его упорным молчанием.

Катон размышлял: родство с Помпеем дало бы ему огромную власть и, несомненно, богатство, но было ясно, что Помпей стремится его обезвредить. Если Катон промолчит в Сенате, все законы, необходимые проконсулу, будут приняты без возражений и Помпей станет подлинным правителем Рима. Вдобавок Катон был уверен, что, если уступит он, то же самое сделает Цицерон. Лучший оратор Рима имел обыкновение договариваться с сильнейшими. Этим ходом Помпей намеревался вывести его из игры.

Предложение выглядело заманчиво, но… Катон готов был его отклонить.

Многие думали, что Катон отказал Помпею из возвышенных соображений, желая сохранить свою независимость и не допустить, чтобы судьба отечества оказалась в руках одного-единственного сенатора – Помпея.

Так думали многие.

Но, по правде говоря, Катон отказал Помпею из самых низких побуждений, верша личную месть в отношении того, кто не мог себя защитить. Катон не забывал публичного унижения, пережитого им в Сенате, когда он принял записку Сервилии к Цезарю за послание от Катилины. Он не простил этого промаха своей сводной сестре, злясь не из-за ее связи с Цезарем, а из-за своего унижения перед Сенатом. Конечно, Катон отказался от предложения Помпея по многим причинам, но главной было низменное удовольствие: он причинил сводной сестре столько же зла, сколько причинила ему она в тот день.

– Я откажусь, – без объяснений решил Катон.

Отчаянию Сервилии не было предела. Но она ничего не могла поделать, кроме как возненавидеть сводного брата на веки вечные.

Рим, несколько дней спустя

Через несколько дней после этого Помпею пришлось сразиться на самом неудобном для него поле – в Сенате.

Он был посредственным оратором и знал, что уступает Цицерону и Катону в находчивости, остроумии и умении спорить. Враги сильно превосходили его в красноречии.

Поэтому в общественной жизни участвовали его доверенные люди. По его указанию плебейский трибун Луций Флавий продвигал закон о земле и предоставлении наделов ветеранам азиатской войны, Афраний же поддерживал закон в Сенате. Но Цицерон и Катон высказались против этого предложения и добились того, чтобы Сенат при поддержке Красса отклонил проект. Последний не забывал, что Помпей высокомерно присвоил себе победу над Спартаком лишь потому, что захватил в плен шесть тысяч бежавших врассыпную рабов, тогда как он, Красс, больше года сражался со Спартаком во всей Италии.

Замыслы покорителя Азии сорвались.

Да, Помпей завоевал полмира, отпраздновал три триумфа – один за победу в Испании, другой за успехи в Африке и третий – за покорение Азии. Он был единственным человеком, одержавшим такие громкие победы на трех континентах. И однако, он, хозяин мира, не сумел завоевать римский Сенат.

Domus Помпея, Рим

60 г. до н. э.

В те дни, ознаменовавшиеся для Помпея полным разгромом, Юлий Цезарь высадился в Италии, вернувшись после небольшой, но победоносной войны с лузитанами и привезя с собой испанца Бальба. Лабиен поведал ему, какова обстановка в Риме, и Цезарь отправил Бальба на встречу с Помпеем. Однако завоеватель Азии оказал испанцу отнюдь не дружеский прием:

– Я согласился встретиться с тобой, потому что в прошлом ты поддерживал нас с Метеллом в войне против Сертория, а я не забываю тех, кто мне помог. Но ты прибыл в Рим, сопровождая одного из моих врагов, Юлия Цезаря, и это не делает тебя желанным гостем в моем доме. Я сыт по горло кознями и не испытываю большого желания вступать в любые отношения ни с Цицероном, ни с Катоном, ни с Крассом, ни, конечно же, с Цезарем.

Гадесец сообразил, что застал Помпея в неудачный момент. Он постарался вести себя как можно благоразумнее, однако настаивал на своем.

– Я понимаю, славнейший муж, – вкрадчиво начал Бальб. – Но сам Цезарь послал меня вести переговоры с великим Помпеем. Он хочет сделать тебе одно предложение.

Помпей молчал, уставившись на кубок с вином.

Геминий, Афраний и другие приближенные обедали с ним в тот день в атриуме его дома и изрядно выпили. Недавний отказ Сената удовлетворить требование их вождя и без того не способствовал веселью, а услышав имя Цезаря, все помрачнели еще больше.

Помпей по-прежнему рассеянно молчал, не обращая внимания на испанца, прибывшего в его дом из дальних далей.

– Что за предложение? – осведомился Геминий, выпивший меньше других.

– Беседа Помпея с Цезарем и… Крассом, – пояснил Бальб.

Помпей нервно хохотнул:

– Пусть на эту встречу пожалуют и Цицерон с Катоном – тогда соберутся все мои враги.

Помпей сплюнул, и слюна забрызгала лицо Бальба. Тот отвернулся.

– Цицерон и Катон не приглашены, поскольку речь пойдет о том, как победить их в Сенате, – твердо произнес Бальб и добавил: – В Испании я всегда выполнял обещания, данные Помпею. Сейчас я осмеливаюсь обещать ему, что эта встреча отвечает его интересам как государственного мужа.

Собеседник осушил кубок с вином и поставил его на стол.

– Явится ли Помпей на эту встречу? – настаивал Бальб.

Завоеватель Азии рыгнул.

Его приближенные засмеялись: поведение вождя казалось им забавным.

Не обращая внимания на презрительные взгляды и насмешки, Бальб спросил:

– Это означает «да» или «нет», славнейший муж?

– Это означает отрыжку, испанец, – ответил Помпей. – Сегодня я пьян. Мои приближенные, мои верные люди, Афраний, римский консул, и Флавий, плебейский трибун, получили свои должности благодаря мне, однако не смогли провести земельный закон и добыть