Однако ужин был другим – мужчин накормили, и они ушли. Другие мужчины, постарше, и подростки понесли сбившимся в овчарне овцам какой-то особый корм – не траву, а какие-то ошметки зерна, да еще запаренные. Женщины поели и… взяли в больших мисках еду домой – для тех, кто остался дома. Настю это так изумило. Она осторожно спросила Млаву, и та ей объяснила, что в селении существует “общественный амбар”. Там хранят до отправки в столицу налоги – мясо, шерсть, шкуры, иногда рога зверей, ткани и все, что производят в деревне.

Старейшины каждый год собирают налогов чуть больше – чтобы оставалось на содержание школы, дома старейшин и разные срочности вроде починки ограды. Так вот, продукты для приготовления еды во время таких вот общих работ тоже берут из амбара. Готовит обычно кто-то из опытных женщин, кто в силах. Иногда стригали или работники просят назначить поварихой кого-то конкретно. Это почетная должность, похвала умению женщины готовить.

Настя только вздохнула – такими котлами готовить мясо она точно не умела!

Глава 12

Стрижка овец длилась целую неделю, так что Настя втянулась в работу и даже забыла про школу и библиотеку – просто так уставала, что вечером едва хватало сил помыться.

Когда стрижка шерсти завершилась, Млава устроила день мытья и стирки, а потом долго обсуждала с мужем, что им нужно обновить в хозяйстве, что можно отдать в качестве налога, а что продать. Вот тут Настя и поняла, что быть хозяйкой деревенского дома не так уж просто.

Потому что после короткой передышки Млава сообщила, что шерсть привезли, и ее надо мыть, сушить и складывать на хранение в короба и мешки. Мытье шерсти оказалось делом непростым, но Млава не дала приемной дочери перетруждаться – велела раскладывать уже отмытую на решета и выносить в предбанник. А когда вся шерсть была перемыта, а баня просушена – решета занесли обратно и расставили на полках, на печи и даже на полу – с трех десятков овец получилось около тридцати килограмм шерсти, и это считалось очень успешной стрижкой.

Настя очень надеялась передохнуть от всей этой возни с шерстью, но на следующий день после занятий в школе Млава потянула ее вычесывать кроликов. Этих зверушек содержали рядом с домом и делили, как коз, на пуховых и мясных. Млава научила Настю их вычесывать и очень радовалась тому, что пуха получилось много – будет из чего Тьеру к зиме штанишки вязать.

К счастью, с кроликами управились за два дня, но, собрав пух в корзинку, хозяйка радостно сообщила, что через шесть-восемь недель их снова можно будет чесать. А весной наступит время коз…

Настя с трудом удержала лицо. Она-то думала, оборотница только еду готовит, чистоту поддерживает и за ребенком следит, а тут еще и одежда, и налоги…

Впрочем, пух особенно не чистили и не мыли – кролики содержались в сухих клетках, их предварительно отряхивали от соломинок и соринок, так что Млава пряла прямо из короба, разгоняя колесо своей прялки до невиданной скорости.

– Так лучше, – объясняла она Насте, – когда колесо жужжит, нитка пуховая получается долгая и ровная, не надо на хлопковую или льняную накручивать. А вообще у меня шелк есть, чтобы прочное что-то вязать. Вот смотри!

Млава достала свои богатства, и весь вечер они смеялись и шептались, перебирая мотки ниток под довольным взглядом Слава. Мужчина играл с Тьером и даже сам его покормил жидкой кашей и поменял штанишки, давая жене возможность похвастаться рукоделием.

Срочные осенние работы закончились, и Настя снова стала ходить в школу и в библиотеку. Шкода и Октавия докладывали ей, как идет стройка, и вообще приносили новости. Дом был вчерне готов, но Слав настаивал на хорошем утеплении и непременной бане – кошки очень чистоплотны, и Настя от них не отставала.

Стройка задерживалась, потому что неподалеку на общественной земле начали возводить трактир.

Управлять им собирался один из старейшин, вернее, именно ему совет поручил заниматься трактиром, нанимать людей, закупать продукты и все необходимое с отчислением дохода в казну деревни за помощь при строительстве и аренду земли. И этот хитрый старикашка все время пытался увести со стройки обученных людей, утащить материалы и даже пару секций забора лично унес!

Тогда Слав устроил публичный разговор и объяснил главное – если у Насти не будет удобного места для работы с подростками, в трактире некому будет жить. Старейшина скуксился, но забор вернул и стройке больше не мешал.

Между тем становилось все холоднее. Для Насти достали из сундука тяжелое войлочное пальто, украшенное мехом на воротнике и рукавах. Правда, назвали это просто другим словом, но Настя порой переводила местные названия на русский. Байрид уже спокойно бегал и котом, и человеком, иногда притаскивая к дому Слава придушенных уток или гусей – в благодарность. Млава хихикала, но готовить добычу не спешила – говорила, что зимой утка будет слаще, и отдавала птицу мужу, чтобы он сунул ее в коптильню.

Вечерами женщины пряли, а Слав играл с Тьером и рассказывал сказки – об этом его попросила Настя. Она абсолютно не знала местного фольклора, поэтому плохо понимала шутки, и вообще “культурный код” оборотней был для нее новинкой. В ответ, правда, приходилось рассказывать сказки Земли и вообще делиться тем, как она жила в Петербурге. Поначалу эти рассказы расстраивали Настю, но потом она привыкла. Баст ведь точно сказала – назад дороги нет!

Так прошло еще несколько недель, и наконец в один из солнечных дней Слав зашел за Настей в обед и повел ее не к Млаве, а на окраину деревни. У девушки сердце замерло в предвкушении – она специально не ходила на тот конец, чтобы не смущать строителей, и теперь очень волновалась.

– Я знаю, что ты уже привыкла жить у нас, – улыбнулся старейшина, – но мне показалось, для тебя важно иметь свой дом… Поэтому я постарался его для тебя построить.

От переизбытка чувств девушка только кивнула, потом сообразила и сказала негромко:

– Я поражена. Еще никто и никогда для меня такого не делал.

– Ты стала подругой для Млавы, – серьезно ответил Слав, – это очень много. Ей… тяжело у нас. Я встретил ее во время путешествия и уговорил приехать в нашу деревню. Она, как и ты, видела города, высокие дома и разных людей. Ей порой здесь скучно. А