– Завтра пирогов напеку, – сообщила пожилая женщина. – Сегодня-то я тебя не ждала, вот и не стала затеваться. А завтра все будет. И с картошкой, и с капустой, и с яйцом. Вот с рыбой пока не выйдет, купить ее сначала надо. Завтра автолавка приедет – закажу, так что к выходным побалую тебя своим фирменным рыбником.

Саша подумала о том, что за время отпуска у нее есть хорошие шансы набрать вес. Так-то невредно. После ухода Данимира она практически не могла есть и похудела на четыре килограмма. Это выглядело плохо: одежда болталась на ней, как на вешалке, да и лицо сразу осунулось, как будто Александра переболела, причем тяжело. А может, так оно и было?

– Давайте я посуду помою, – предложила она хозяйке.

Почему-то ей было неудобно от того, что пожилая женщина станет за ней ухаживать. В цену ее проживания это вряд ли входит. Тетя Нюра махнула рукой.

– Вот еще. Ты гостья моя. С чего бы это тебе в тазах плюхаться. Сама все вымою. Иди, отдыхай. Можешь и поспать после обеда. Для здоровья полезно.

– Я никогда днем не сплю, – засмеялась Саша. – С самого раннего возраста. В детском саду меня за это даже наказывали, поэтому я привыкла просто тихонечко лежать в кровати и ждать, пока тихий час закончится. На мое счастье, воспитательницы не выключали радио, поэтому я каждый день слушала концерт по заявкам. Была такая передача. Называлась «В рабочий полдень».

– Помню я такую передачу, – улыбнулась тетя Нюра. – В детстве мало ценишь то, что имеешь без всякого труда. Во взрослом-то возрасте, поди, не раз жалела, что днем поспать нельзя.

Саша задумалась.

– Нет, наверное, – ответила она, помолчав. – В школе и институте на сон жалела время тратить. Столько интересного вокруг было. А потом стало и вовсе не до сна. Я в аспирантуре учусь и в двух местах работаю. Жить в Москве дорого, я же квартиру снимаю, так что крутиться приходиться целыми днями. Некогда спать днем. Честное слово.

– И что же, помочь совсем некому? – сочувственно спросила старушка.

– Некому, – поделилась Саша. – Я после школы сразу из дома уехала в Москву, в университет поступила. И как-то очень быстро привыкла сама за себя отвечать. Иногда я грущу, что так все сложилось, но чаще думаю, что оно и к лучшему. Не должен человек перекладывать на других людей ответственность за свою жизнь. Что заслужил, то получил. Жестко, но честно.

– Может, и так, – согласилась тетя Нюра. – Но иногда все же бывает, что помощь приходит, откуда ты ее и не ждешь. Это сродни чуду.

– Не верю я в чудеса, – вздохнула Саша. – По крайней мере, со мной они никогда не приключались.

– Какие твои годы, – философски заключила хозяйка и принялась споро убирать со стола посуду и остатки снеди.

Саша прошла в свою комнату и в задумчивости остановилась на пороге. Еще поработать пару часов, чтобы совесть была совсем спокойна, или сходить прогуляться? За окном ярко светило солнце, маня выйти из дома. Через открытую форточку доносилось пение птиц, а еще где-то крякали утки. Громко, призывно. Или нет, не крякали, скорее квохтали, оправдывая название. И свое, и деревни.

Саша вдруг почувствовала, что у нее слипаются глаза. Надо же, как странно. Наверное, это от избытка свежего воздуха у нее такая реакция. Пожалуй, не будет ничего страшного, если она полежит минут десять, а уже потом снова примется за работу. Кое-как она добрела до своей кровати, рухнула прямо поверх застеленного покрывала и тут же уснула.

Когда пробудилась, часы показывали четыре часа пополудни. Она ошарашенно села в кровати, не понимая, как так могло получиться, что она спала днем. Ведь не соврала она тете Нюре, сказав, что не поступала так с раннего детства. И вот надо же, атмосфера Глухой Квохты ее сморила, не иначе.

Голова со сна была тяжелая, мутная. Пожалуй, не будет ничего страшного, если работать она сегодня больше не станет, а сходит прогуляться. Натянув куртку и накинув на голову капюшон вместо шапки, Саша надела ботинки, сунула в карман телефон и вышла из дома. Она хотела предупредить Анну Ивановну, что уходит, но старушки нигде не наблюдалось. Или тоже спит днем, потому что это полезно для здоровья?

Выйдя за калитку, Саша осмотрелась по сторонам, решая, куда идти. Рябиновая улица действительно была крайней в деревне. Жилых домов на ней насчитывалось всего пять. Это Саша определила экспериментальным путем, дойдя до конца улицы. Остальные стояли заколоченными или просто выглядели заброшенными.

У одного из жилых домов в палисаднике копалась какая-то женщина. При виде Саши выпрямилась, заслонив от солнца глаза ладонью, как козырьком. Выжидающе смотрела, пока Саша подходила ближе. Когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, негромко окликнула.

– Ты кто ж такая будешь?

– Я приезжая. Остановилась у Анны Ивановны. В пятом доме.

– А. У Нюрки, значит. Ну да. Та постояльцев пускает. А что ж не пускать, если дом позволяет. Отдельная комната имеется. Друг у друга на головах сидеть не надо.

Женщине на вид было лет сорок пять, может, пятьдесят. Саша всегда плохо определяла возраст людей по их внешности. У городских это было непонятно из-за широко применяющихся косметологических ухищрений. После уколов красоты, нитей и прочих процедур иди разбери, шестидесятилетняя женщина перед тобой или сорокалетняя. Стоящая перед Сашей женщина, сразу видно, никогда косметологами себя не баловала. Но тоже не разберешь, уже пожилая она или молодая, но рано увядшая от тяжелой работы и хронического безденежья.

– О, а вы к нам в гости? Получилось с тетей Нюрой договориться?

На крыльце домика появился молодой парень. Тот самый, что чинил лампочку на охотбазе и отправил Сашу на постой на Рябиновую улицу. Так, значит, он тут живет.

– Да, спасибо, – искренне поблагодарила она. – Но я не в гости. Я просто мимо шла. Не очень пока понимаю, что тут у вас можно посмотреть.

– А хотите, я вас в утиный питомник отведу? Покажу, как подсадных уток разводят, – предложил парень. – Меня, кстати, Миха зовут. Михаил то есть. Я в питомнике работаю.

– А я думала, вы электрик.

– Не. Это я просто помог Марине лампочку поменять. У нее погасла, а электрик в одном из гостевых домов занят был.

– Сыночек, ты что, опять?

В голосе женщины звучало непонятное Саше возмущение. Михаил стушевался.

– У нас нельзя, чтобы беспорядок. Не дело это, гости приедут, а в зоне приема лампочка не работает. Александр Федорович за этим строго следит.

Опять Александр Федорович. Да что ты будешь делать. Неведомый хозяин