стало немного легче. Часть индейцев ушла из форта. 25 апреля в дом Бака постучал неожиданный гость. Протянув Баку пакет, он радостно сообщил: «Вернулся, он вернулся, сэр!» Бак облегченно вздохнул. Несколько месяцев назад ему рассказали, что старый эскимос, служивший переводчиком еще в походе 1821 года, узнав, что Бак опять на Севере, еще осенью вышел пешком из форта Черчилль, чтобы повидаться с ним. Месяц назад стало известно, что бедняга Аугустус — так- звали старика — пропал без вести и, видимо, погиб. И вот теперь радостная весть. «Ну слава богу, — сказал Бак, — Аугустус жив». Вновь прибывший помедлил, ему не хотелось расстраивать Бака, но он должен был передать известие, ради которого ехал сюда: «Капитан Росс, сэр. Капитан Росс вернулся!» В пакете, врученном Баку, лежали вырезки из газет, в них рассказывалось о героизме Росса и его спутников и об их замечательном спасении. В этом же пакете было предписание завершить съемку арктического побережья от гурия, поставленного Россом на мысе Виктории, до мыса Терна-ген. Не было новости более приятной для Бака, чем известие о благополучном возвращении Росса. Бак тотчас же наметил план действий. Как только позволит погода, он и доктор Кинг, с восьмью помощниками, захватив остатки пеммикана, спустятся на лодке по реке Больших Рыб к морю. Если это удастся, то они окажутся совсем рядом с Кикерктаком.

Тринадцатого мая Бак записывает: «Первый гусь — предвестник лета — пролетел мимо нашего жилища». Это означало, что через несколько недель можно отправляться в путь. Чтобы быть на реке Больших Рыб в самом начале лета, Бак решил выйти из форта Релайенс пораньше, когда ближние озера еще покрыты льдом. Мак-Леод, присоединившийся к Баку после зимовки в форте Резольюшен, 5 июня с небольшим отрядом отправился к озеру Маск-Окс. Эта партия должна была создать склады продовольствия по маршруту путешественников. А через два дня вышли Бак и Кинг с основной группой. Стояли теплые дни, термометр на солнце показывал 107° Ф. Талые воды затопили болота, на карликовых березах набухли почки, на ивах повисли сережки. На берегу озера Артиллери их ждали две лодки, построенные еще зимой. Плотники присоединились к отряду. Решено было большую лодку взять с собой, а меньшую оставить до осени возле озера. Два человека и шесть собак тащили поставленную на катки лодку по льду озера. Другие члены отряда тянули приспособления, напоминавшие сани пивовара, нагруженные различными экспедиционными грузами. По рыхлому и уже тонкому льду двигаться с лодкой становилось опасно. Лето, казалось, стремилось нарушить планы Бака. На север возвращались дикие гуси, утки и полярные гагары. Изредка встречались олени. Солнце не заходило по 20 часов в сутки, а вскоре стало светить непрерывно. Приходилось идти в «ночные» часы, когда воздух становился прохладнее, а лед крепче. Собакам надели специально сшитые кожаные башмаки, чтобы они не поранили себе лапы об острые льдинки. Все более чувствовалась усталость, порой люди переставали ощущать, движутся они или нет. Если кто-либо заболевал, его лечили тем, что было под рукой, но лечение оказывалось успешным. Тех, кто страдал от слепоты, вызванной ярким светом, белизной снега и усталостью, вылечивали несколькими каплями тинктуры опия и хорошей порцией слабительного.

Вновь позади осталось озеро Артиллери, а затем и озеро Клинтон-Колден. Некоторые речушки, впадающие в озеро Эйлмер, уже освободились ото льда, — он сохранялся только там, где течение было очень слабым. Часть пути лодка шла по воде, затем ее опять тащили по льду, причем никто не избежал — купания в ледяной воде.

Озеро Эйлмер встретило путешественников дождем, снегом и сильным ветром. Не из чего было разжечь костер — ветки ивы и мох, которые удавалось собрать, были сырыми и не горели. Спать ложились замерзшие, в сырой одежде.

Утром 27 июня, на двадцатый день после выхода из порта Релайенс, отряд достиг старого лагеря на заливе Сэнд-Хилл. Плотники предупредили Бака, что лодка, построенная из мягкой ели, не выдержит волока (оставалось более четверти мили). Бак, бессильный что-либо сделать, с беспокойством' вглядывался в своих спутников: смогут ли восемь человек перенести такую тяжесть? С нечеловеческим напряжением сил люди перенесли лодку к реке Больших Рыб.

Впереди их ждало много испытаний. Отряду предстояло спускаться по порожистой реке. Там, где река становилась шире, а течение более слабым, встречались значительные участки льда. Много раз лодку разгружали, перетаскивали по льду и нагружали вновь. 30 июня отряд подошел к озеру Маск-Окс, где находилась партия Мак-Леода. Четыре мили, отделявшие приток, по которому шла лодка, От основного русла, преодолели волоком. На это ушел целый день, хотя тащить помогали и люди Мак-Леода. На небольшом острове, недалеко от начала основного русла, ожидал Акаичо — он пришел сюда, чтобы еще раз предупредить Бака о коварном характере реки. Распрощались с индейцами, а вскоре пришла пора расставаться и с группой Мак-Леода. 8 июля отряд отправился по реке Больших Рыб к Полярному морю.

Лодка имела в длину около 30 футов, киль длиной 24 фута. В верхней части лодки доски находили друг на друга, нижняя часть была гладкой — это уменьшало опасность столкновения с камнями на перекатах и стремнинах. Дно лодки было просмолено. В лодке лежали запасные весла, мачты и румпель, трехмесячный запас провизии. В основном это был пеммикан — 27 мешков по 90 фунтов каждый (Мак-Леод добавил несколько мешков к тому, что оставалось у Бака); других продуктов было недостаточно: две коробки макарон, немного муки, ящик какао, 12 фунтов чая и бочонок рома. «Мы подсчитали, — писал Бак, — груз весил 3360 фунтов, но сюда не входило морское снаряжение: брезент, используемый как навес над лодкой, мачты, реи, паруса, запасные весла, столбы, доски; прибавьте также и наш собственный вес». С таким грузом предстояло отправиться вниз по бурной порожистой реке.

В 10 часов утра отважные путешественники двинулись в путь. Бак полагал, что река приведет либо к заливу Батерст, либо к тому участку, где побывал Джемс Кларк Росс, либо к Гудзонову заливу. Если река Больших Рыб впадает в Полярное море, то он обследует берег между мысами Тернаген и Виктори, если же она впадает в Гудзонов залив, то его может ждать только горькое разочарование.

Первые 80 миль река текла прямо на север, и Бак был почти уверен, что выйдет к заливу Батерст. Но за озером Маск-Окс река повернула к горам и теперь проходила по равнине. Песчаные низкие берега, на которых изредка попадались стада мускусных быков и оленей, плавно переходили в заросшую зеленью болотную топь; и только далеко у горизонта поднимались сероватые холмы.