страдает от язв, вызванных неприличной болезнью, общепринятое лечение не помогает. Изабелла в это время отправляется с дипломатическими визитами в различные государства, строя крепкие связи с соседями для защиты Мантуи.

Лукреция рожает еще одного сына, который вскоре умирает. Ослабленная беременностью, постами и личным горем, она больна и слаба, все больше посвящает себя религии и учению различных мистиков, чем светским мероприятиям.

Но герцогиня не забывает об обязанностях правительницы. В поездках по своим землям она прекрасно изучила и равнины и каналы дельты По, из ее покоев летят письма магистратам Феррары, полные технических наблюдений и точных описаний проложенных путей, мельниц и маршрутов каналов, она сама руководит масштабными мелиорационными проектами. Из писем и документов следует, что она превратилась в настоящего инженера, заодно за несколько лет ее личный доход удвоился, и она свободно отправляет деньги на благотворительность, не касаясь казны.

По ее распоряжению в Ферраре основаны августинский монастырь Санта Моника, а также церковь и монастырь Бедных Кларитинок. Однажды родная дочь Чезаре Борджиа Камилла примет здесь постриг с именем Лукреция и станет настоятельницей монастыря.

Альфонсо д’Эсте в полном восторге от предприимчивости жены. И наконец, беременности заканчиваются удачно, в 1515 году рождается их дочь Элеонора, а в следующем году — сын Франческо.

Глава 10. И весь мир останется без любви

Я думаю, если бы я умерла,

мои беды закончатся.

Но такая великая любовь угаснет

И весь мир останется без любви.

(Пьетро Бембо в стихах о Лукреции Борджиа)

Поэма Людовико Ариосто «Неистовый Орландо» распространилась по всей Европе и стала невероятно популярной. Наряду с приключениями Орландо, Анжелики, Ринальдо и Брадаманте в поэме присутствуют две камеи Лукреции Борджиа.

В песне XIII Ариосто превозносит ее как превосходящую по грации и добродетели всех женщин, живших до нее, и подчеркивает ее заслуги как воспитательницы молодых принцев Эсте, которым она передала «королевские обычаи». В песне XLII она описывается как самая прославленная женщина того времени, превосходящая всех «красотой и честностью».

В Европе заинтересовались, как же выглядит женщина, настолько вдохновившая поэта?

Посол Феррары при французском дворе сообщает Лукреции, что новый государь хотел бы иметь ее портрет в обмен на портрет королевы Клаудии, тогда же родилась и шутка, что король не против и прямого обмена со своей женой, которая была привлекательна, но… слегка горбата, а главное — ужасно скучна!

Герцогиня осознала, что не осталось ни одного портрета, который изображал бы ее в великолепии красоты и молодости. Пока художники фантазируют, и придают черты, как им кажется, Лукреции, святым и прочим дамам на своих картинах, у нее нет вопросов, пусть все эти Пинтуриккьо, Бартоломео Венето и Тициан упражняются и придумывают. Но настоящий портрет, в сорок лет, да еще после стольких лишений и болезней? И вообще, духовник не рекомендовал, негоже демонстрировать тело, надо о душе заботиться!

И Лукреция тянет время, придумывая все новые отговорки.

«Скажите ему, чтобы сначала она прислал портрет, — предлагает она послу в письме от 1516 года, — а потом мы пошлем ему наш, даже если у нас не будет желания это делать. На самом деле, лучше, если вы ему ничего не пообещаете».

Но однажды ей приходит в голову другая мысль. Пройдут годы, и дети забудут, как выглядела их мать! Портрет должен быть.

Сегодня искусствоведы и историки практически на сто процентов уверены, что на овальном портрете, написанном Доссо Досси (по другой версии его братом Бартоло), доверенным художником семьи Эсте, изображена Лукреция.

У образа на портрете мелкие, почти не женственные черты маленького личика, длинный изящный нос, усталые глаза, тонкие губы. Лукреция одета в богатое черное платье, оживленное простым белым воротником. Густые светло-русые волосы собраны сзади и напоминают короткую стрижку мальчика. Этот портрет долгое время считался «Портретом юноши».

Помимо одежды любимого цвета герцогини художник спрятал подсказки в деталях: миртовая изгородь (символ чистоты, который герцогиня Эсте всегда использовала в своих медальонах и памятных медалях), кинжал, который она держит в руках, явный намек на легендарную римскую мадонну Лукрецию, прославившуюся красотой и добродетелью. На разложенном перед ней свитке девиз, перекликающийся со стихом из «Энеиды»: «Clarior hoc pulchro regnans in corpore virtus» — в этом прекрасном теле царит еще более прославленная добродетель. Это тоже отсылка — к стихам Пьетро Бембо, посвященным Лукреции: «Прекрасно то тело, члены которого сохраняют пропорцию друг другу, так же прекрасна та душа, добродетели которой создают гармонию между собой».

Сегодня портрет находится в Австралии, в Мельбурне.

Но где же та прекрасная герцогиня, к ногам которой падали поэты? Где распутница, соблазнявшая всех вокруг, как на предполагаемом полуобнаженном портрете Флоры? Истинное лицо Лукреции не увидишь ни в сериалах, ни на обложках книг, ведь в нем нет и намека на страсти, смакуемые черными легендами!

Шесть лет своей жизни Лукреция провела в болезнях и печали. Обнаружив, что она снова беременна, герцогиня провела инвентаризацию своего имущества и составила завещание, оставив большинство средств религиозным организациям, видимо, предчувствуя, что новые роды она не переживет. Но как же хочется жить! Каждый день она встречается со своим духовником и просит Папу Льва Х прислать ей особое благословение на беременность и роды. Папа ответил обычным «Храни ее Бог».

Родственников из семьи Борджиа у нее не осталось. Родители давно умерли, как и братья Хуан и Чезаре, в далекой Калабрии в замке Сквиллаче умер младший брат Джоффре.

Не стало Франческо Гонзага, он умер в 53 года, отравившись ртутью, которой лечили «неприличную болезнь». Некогда крепкий и энергичный мужчина превратился в инвалида, бесконечные походы по любовницам не прошли даром. Понимая, что остались считанные дни, он собрал всю семью и впервые за долгие годы выразил признательность и благодарность Изабелле, благодаря ее мудрости и способностям их дети остаются в надежных руках.

За неделю до похорон их первенец Федерико, одетый в белый бархат и серебряную парчу, был провозглашен новым маркизом и получил скипетр правителя Мантуи на церемонии в кафедральном соборе. Он прошел по улицам города под звук барабанов и труб и одобрительные возгласы его подданных, впереди несли государственный меч.

Он был очень молод, но уже не мальчик, и мать поступила мудро, обращаясь с ним как со взрослым, но маркизат оставался в ее руках.

С весны 1519 года Лукреция почти не вставала, ее описывали бледной и худой, похожей на привидение. Остались лишь прекрасные волосы, которые кажутся чуждыми, словно принадлежат другому