Шрифт:
Закладка:
— То есть? Они решатся на покушение?
— Я этого не говорил… но возможно. В город съехалось много смельчаков, и все разной степени вшивости. Половина — ваши вассалы.
— Ну-ка, напомни мне, кто это?
Он снова поглядел на меня в зеркало и прищурился.
— У вас что, память отшибло?
— Да, — без обиняков сознался я, почесав затылок. — В Нексусе какая-то тварь неплохо съездила мне по башке. И теперь мозги все никак не встанут на место.
— Вы же сейчас шутите? — напрягся Зубр.
— Еще чего. А ты думал, я в больницу заскочил просто воды попить? Варя сказала, что у меня амнезия.
— Зараза! — снова обернулся он, сверкая глазами. — Насколько все серьезно?
— Серьезно, но скоро пройдет, — я пожал плечами и улыбнулся. — Правда, информация мне нужна сейчас. Просто отвечай на мои вопросы, и никто не пострадает…
* * *
В общем расклад, который выложил мне Зубр за время нашей непродолжительной беседы, оказался таков.
Фаустово — городишко на отшибе Российской Империи, как тут величают державу, в которой мы имеем честь жить. Если конкретнее — в южной Сибири. Население обширного Фаустовского уезда едва дотягивает до ста тысяч человек, и с каждым годом народу становится все меньше.
Мы, Скалозубовы, то есть я, хех, держим эту территорию по меньше мере десять лет, и сейчас дела, простите, в полной жопе.
— В полнейшей! — подтвердила Нина, когда я произнес последнее вслух.
Зубр не стал вдаваться в детали, сославшись на то, что у нас еще будет время пересчитать все косточки, но из тех людей, которые прибыли с графом в самом начале кампании, в строю осталась примерно половина. Остальные полегли в бесконечных стычках с монстрами Монолитов, коих в округе открывалось и открывается с избытком. Потери постоянно растут, а, учитывая, какая паршивая репутация у этого места, пополнение взять неоткуда.
Последний гвоздь в крышку гроба вбили совсем недавно, когда старый граф попытался ликвидировать главную опасность этих мест, — давным-давно стертый с лица земли и забитый Монолитами под завязку, город с коротким и емким названием Омск.
— Из Омска еще никто не возвращался живым! — снова вставила свои пять копеек Нина.
Да-да, спасибо за подсказку.
Это была уже четвертая вылазка. Три последние заканчивались одна хуже другой, ибо Нексус окопался в Омске изрядно.
И до Скалозубовых были попытки расчистить эти руины, но все без толку. В конце концов Императору это надоело, и он поставил отцу ультиматум — решить проблему Омска раз и навсегда.
Скалозубов-старший не мог противиться воле правителя. И потерял в Омске половину от штатного состава ликвидаторов, а всего их там была почти три тысячи человек из десяти родов. Целая армия, по местным меркам.
Чего уж говорить — пострадал и сам граф. Он так и не смог оправиться от раны, что нанесла ему какая-то жуткая тварь. У двух родов дела закончились еще хуже: ветвь Елисеевых и Земских просто пресеклась на улицах Омска.
Мучился отец долго. Очень долго. Почти полностью забросил проблемы города. За дела местного оружейного предприятия с кратким названием ФОЗ, которое обеспечивало Скалозубовых основным притоком капитала, отвечал какой-то барон Раскольников. По словам Зубра, мерзкий тип и прощелыга,.
И вот, третьего дня, преставился раб Божий, Михаил Александрович.
— Аминь! — хлюпнула носом Нина и перекрестилась.
— Он чего, не знал, что его там ждет? — задал я резонный вопрос.
— Знал… — тихо ответил Зубр. — И очень хорошо. Все же ровно половина наших людей до сих пор сидит там в укрепленном оцеплении. Ведь под Омском находится Осколок. Сердце грибницы, из которой расходятся нити, порождающие Монолиты по всей округе.
Про Осколки он мог не объяснять, но я не стал прерывать разговорившегося старика. Наверняка этот мир когда-то тоже подвергался бомбардировке метеоритами с Нексуса. И каждый метеорит нес в себе эту гадость — жидкую и жутко живучую субстанцию, которая проникала в поры земли, где и окапывалась во множестве ключевых мест. И вот теперь год от года Осколок извергал из себя «подарки» в виде повсеместно растущих Монолитов.
Этот их Омск, похоже, и вправду гиблое место, и, скорее всего, не единственное в Империи.
— Графа подвела излишняя… — продолжил Зубр, — уверенность в своих вассалах. В их талантах и преданности.
— Хочешь сказать, его предали?
— Может, и предали, — пожал плечами дворецкий. — А может, виной всему банальная трусость. Сейчас уже ничего не докажешь — бароны будут показывать пальцами на покойного графа, не успеет его могила остыть. А раньше кивали на соседей. Но Император был в ярости, как мне рассказывали. Десять лет псу под хвост.
— И что… он собирается направить в Фаустово кого-то на замену отцу?
— Не знаю. Но мы должны сделать все возможное, чтобы сохранить за Скалозубовыми это место. Ниже нам падать уже некуда. Дальше только могила, Евгений Михайлович.
Да уж. Дела.
* * *
Скоро мы запетляли по негостеприимным туманным улочкам. Я вновь отметил, какой в Фаустово царит контраст — одни тротуары пусты, а дома почти полностью разрушены. Дикие розы у подножий зданий растут как сорняки, лезут из трещин в асфальте и собираются в хаотичные клумбы. Однако буквально в ста метрах просто таки кипит жизнь: народ куда-то спешил, гудят автомобили и даже музыка доносится из окон.
Костя, как бывалый водила, избегал запруженных дорог и двигался по дворам и в объезд, так что ждать на светофорах нам не пришлось.
— Очень надеюсь, что Сфера в целости, — проворчал Зубр, выглядывая из окна. — Почти приехали. Кстати…
Он протянул мне наушник.
— Прошу, суньте в ухо, чтобы оставаться на связи. Пока Монолитов нет, лишним не будет.
Предусмотрительный, молодец! Я засунул устройство в ухо.
Тачка встала напротив непримечательной пятиэтажки, видавшей лучшие дни. Вокруг ни души, стены расписаны какой-то яркой чушью.
И Евгению нравилось жить в этом клоповнике⁈
— Я быстро, — хлопнул я дверью и бросился в подъезд.
Внутри домишко выглядел еще хуже. Такое ощущение, что Прорывы в этом подъезде происходили нон-стопом по пять раз на дню. И запах не из приятных. По углам, как у себя дома, разгуливали жирнющие крысюки.
И не только… Голоса я услышал тут же.
— Лучше тебе отдать долг по-хорошему, шмара! А не то…
— Какой долг⁈ Мужа сожрали нексы неделю назад! Я
